минут, остальные, особенно Егор, сосредоточенно наблюдали за снятием отпечатков.

– Спасибо, Нина Агафоновна, – поблагодарила Камышина, когда лейтенант закончил. – Думаю, на сегодня это всё. Пока я попрошу вас всех не покидать Полянск. Надеюсь, брать подписку не нужно?

– Я думаю, это лишнее, – ответил за всех Александр Христофорович.

– Я надеюсь, – кивнула Камышина. – Итак, Александр Христофорович зайдите к Терентьевым, когда вам будет удобно показать лейтенанту место вашей ночной рыбалки.

Витковский пообещал прийти назавтра часам к одиннадцати утра.

Хозяева проводили их до крыльца.

Выйдя от Милютиных, следователь и лейтенант отправились к Симагиным – позвонить в Лугу прокурору. Марии Николаевны не было на месте, их встретил хозяин и предложил чаю.

Оба согласились.

Симагин не был сплетником и расспрашивать работников милиции не стал. После чая с вареньем Камышина дозвонилась Ермолкину домой – рабочий день уже кончился.

– Да, Олег Константинович, Милютина признала, что у нее есть такая заколка, но она куда-то делась. Володя взял у нее отпечатки и сличит их с найденными на заколке… Нет, подписку я брать не стала, никуда они не денутся, устно я их строго предупредила… Завтра в Лугу приедет мать Смирновой? Очень хорошо… И будут готовы результаты вскрытия… Да, мне стоит приехать… Останется ли Володя в Полянске? Это мы решим. Я позвоню вам на работу после двенадцати, Олег Константинович. Хорошего вечера.

Повесив трубку, она поблагодарила гостеприимного хозяина и паладины следствия вернулись в штаб-квартиру.

После ухода следователя и лейтенанта дом Милютиных гудел, как растревоженный улей. Егора отправили покататься на велосипеде, чтобы не путался под ногами.

Гудение прекратил Витковский.

– Нечего волноваться, – решительно заявил он. – Никому из нас незачем было убивать этого Бецкого. Если даже выяснится, Нина, что это твоя заколка и на ней будут твои отпечатки, это будет означать максимум, что ты ее где-то потеряла, а кто-то нашел и подбросил на место преступления.

– А пожалуй, верно, папа, – оживился несколько побледневший от неожиданных новостей Милютин. – Ничего у них на нас нет, Нина.

– И я согласна, – решительно поддержала Витковского Марина. – Хотя кто знает, что может прийти им в голову. Эдак они додумаются еще до того, что решат, будто кто-нибудь из нас украл вашу заколку, тетя, и подбросил.

– Ты начиталась детективов, – резко бросила ей Нина Агафоновна. – Если ты не натолкнешь их на эту мысль – не факт, что они сами докумекают до подобной глупости.

– Давай не ругаться, Нина, – примирительно положил руку на плечо жене Милютин. – Папа же объяснил нам, что все в порядке.

– Безусловно, – медленно проговорил майор в отставке. – Но есть одна мелочь, которая меня беспокоит. Уже известно, что его зарезали ножом. Так вот, перед рыбалкой я минут пятнадцать искал мой широкий охотничий нож, который я хотел взять с собой, но так и не смог его найти.

Нервы у всех находившихся в комнате были напряжены до предела, да и на слух из них никто не жаловался, однако обнаружить присутствие за дверью Егора, которого мог изобличить лишь едва уловимый скрип, не удалось никому.

Глава 30

На следующий день Полина Андреевна села на автобус в Утёсово, а оттуда ее доставили в Лугу на милицейской машине. Было сочтено целесообразным, что Скворцов останется в Полянске приглядывать за ситуацией. В Луге ее уже ждали результаты вскрытия. Терехина установила, что смерть наступила не ранее девятнадцати ноль-ноль воскресенья и не позднее двух часов ночи с воскресенья на понедельник.

– Весьма широкие границы, – прокомментировал полковник Дудынин.

– Но мы можем их сузить, Владислав Анатольевич, – живо откликнулась Камышина. – В восемь часов вечера Бецкого еще живым видела его мать.

– Ну что ж, – отложил в сторону протокол допросов Ермолкин. – Возможно уже вырисовывается какая-то картина. То, что отпечатки пальцев на заколке принадлежат Милютиной дает обильную пищу для размышлений. Однако, коллеги, – поднялся он. – Сейчас нас ждет печальная обязанность встретиться с матерью Ольги Смирновой и выразить ей соболезнования. Я думаю, что лучше всего взять эту миссию вам на себя, Владислав Анатольевич, вы у нас человек деликатный!

– Да уж, возьму, Олег Константинович, не беспокойтесь, – остановил его Дудынин. – Не надо агитировать за советскую власть.

К счастью, прокурор не развил из этого полемику и все трое отправились на установленную встречу с матерью Смирновой.

Евгения Анатольевна держалась мужественно. Пробыв несколько минут наедине с телом дочери, она вышла с сухими глазами и сказала работникам милиции, что готова ответить на их вопросы.

– Пойдемте ко мне домой, – участливо предложил Дудынин. – Здесь недалеко и там нам будет удобнее.

– Ну, что я могу сказать вам о Милютиных, – медленно проговорила Евгения Анатольевна в ответ на ненавязчивый вопрос Камышиной, который был задан после того, как Смирнова приняла предложение полковника подкрепиться крепким чаем с капелькой коньяка. – В конце концов – люди как люди. Мать Андрея – женщина властная и жесткая, но я бы не сказала, что она умна. Муж ее славный человек, правда, немного вялый. Помню, там еще отчим был, тоже произвел достойное впечатление, даже как-то не представляю, чтобы спустя столько времени кто-нибудь из них столкнул Ольгу. Лично я не хочу в это верить, но вам виднее, думаю, вы разберетесь.

– Мы приложим все силы, – пообещала Камышина.

Проводив на вокзал и посадив Смирнову на поезд, милиционеры отправились пешком в прокуратуру.

– Ну что, Олег Константинович, планируете очередной мозговой штурм? – поинтересовался Дудынин.

– Пока нет, Владислав Анатольевич. Во-первых, я должен все обдумать сначала сам, а во-вторых, я хотел бы узнать мнение Таисии Игнатьевны. Вы ознакомили ее с протоколами?

– Да, Олег Константинович, с моего разрешения Володя показал ей утром протоколы, но мы не обсуждали, пришла ли Таисия Игнатьевна к каким-либо выводам, – ответила Камышина.

– Ну что же, Полина Андреевна, я думаю, вы можете поехать в Полянск или сегодня вечером, или завтра утром. Вас отвезут в любое удобное для вас время.

– Я прикину, – улыбнулась Камышина.

– Жаль, что разговор с матерью Смирновой не дал ничего интересного, – не спеша проговорил Дудынин. – Знаете, коллега, у меня сложилось впечатление, что мать считает гибель дочери несчастным случаем. Однако, если это так, убийство Бецкого не связано с гибелью Ольги Смирновой?

– Да мало ли что там считает эта Смирнова, – грубоватым тоном заявил прокурор. – Она никакого аргументированного мнения обо всем этом иметь не может! Я согласен, ничего интересного она не сообщила. Единственный факт, который я не прочь был бы прояснить, – действительно ли она была за границей в