— П-пойдемте, — согласился Славик, а Толстой лишь молча кивнул.

И только Ги’Дэрека попробовал было соскочить.

— Я бы с удовольствием, но мне нужно помедитировать, Резервуар просел.

— О, — Хмурый посмотрел на Антуана, будто увидел его в первый раз. — Чуть не забыл. Макс сказал сразу по прибытии откомандировать тебя мастеру Нико, парень. Будешь места под колодцы искать.

— Разумно, — с кислым лицом согласился Ги’Дэрека. — Что ж, пойдемте.

Время до вечера пролетело незаметно.

К нам постоянно выходили небольшие отряды, а к самому ужину пришел наш класс в сопровождение Ольги Ивановны и Алабая.

Похоже, Горчаков с перевертышем наткнулись на наш класс и решили идти вместе.

Вместе с ними шли Айна с Алексией и… Жилик.

Этот ушлый тип пока что старался не попадаться мне на глаза, но пока было и не до него.

Мой мир сузился до одного человека — Мастера Нико.

План крепости номер один, который мы разработали вместе с Оутом и Максом, был отвергнут, и Инженер планировал уменьшить территорию крепости чуть ли не в три раза.

Макс с Оутом, как я понял, и не планировали появляться в ближайшее время, поэтому мне снова пришлось вмешаться, чтобы спасти мой будущий замок.

Спорить с Мастером Нико было нереально тяжело.

Причем дворянство и мои права на надел совершенно не котировались в его глазах.

Ну а в то время как Воины с удовольствием наблюдали за бесплатным зрелищем, я все никак не мог отделаться от мысли, что и эта встреча подстроена Яковом Ивановичем.

Что военный совет, что вылазка, что стройка надела — все эти ситуации выводили меня из зоны комфорта и ставили перед выбором.

Или не лезть на рожон и соглашаться с чужим мнением, или отстаивать свое.

В первом случае я перекладывал ответственность на другого, зато потом у меня было полное моральное право в случае провала мстительно сказать: «Я же говорил!»

Во втором, нужно было терпеть насмешливые взгляды, а-ля «Мальчик строит из себя биг босса»» и упорно отстаивать свою точку зрения.

Причем, она могла быть в корне неверной, но зато ответственность целиком и полностью будет лежать на мне.

И это чувство, когда делаешь по-своему, не завися от мнения других, с каждым днём мне нравилось всё больше и больше.

Наверное, так и выковываются лидеры.

Судьба помещает тебя в такие ситуации, когда приходится ломать себя.

Ведь если взять школу, я никогда не был заводилой или лидером, нет. Скорее, мой удел был отличник, заучка и ботан.

Но потом, шаг за шагом, поступок за поступком, я сначала выковал стальной стержень воли, взял свою жизнь под контроль, а затем…

Затем начал влиять на жизни других.

И сейчас, находясь на середине своего пути, я чувствовал всеми фибрами души, что если уступлю, если сдамся под напором мастера Нико, то что-то внутри меня надломится.

Да, получится крутой замок с лучшей защитой, но без цветочных полей и «опасного» ледника.

Да, там можно будет держать оборону до тех пор, пока есть продовольствие, но… это тупиковый вариант!

Я хочу, чтобы в моем наделе был полноценный замок, который, в случае осады или штурма, сможет существовать годами!

А не просто крепость, нужна для того, чтобы отвлечь внимание северян.

Мы трижды ругались, трижды перерисовали план замка, идя друг другу на уступки, но в конце концов я понял, ещё одно послабление, и Инженер меня продавит.

— Мастер Нико, — я взял карту надела и карандаш, после чего нарисовал широкий овал, захватив и ледник, и цветочные поля, и даже часть реки. — Стена будет стоять здесь.

— Да я же уже сто раз говорил, — завелся было Инженер, но я взмахом руки его прервал.

— Мастер Нико, я вас очень уважаю, и в любом другом случае сразу бы вас послушал. Но это мой надел, родовая земля моего рода, и я чувствую, как надо, понимаете?

— Скажи ещё предки тебя попросили цветочки эти оставить, — угрюмо бросил Инженер, но наткнувшись на мой взгляд, вскинул брови. — Что серьезно?

— Здесь, — я ткнул в цветочные поля, — будет пасека и алхимические лаборатории. Здесь, — ткнул на ледник, — будут морозильные камеры. Здесь, — тычок на холм. — Будет подземный завод. Здесь, здесь и здесь, карандаш впивался в бумагу, оставляя после себя дырки, — будут казармы, школа, больница.

— Замах на рубль, — проворчал Мастер.

— И для того, чтобы удар не вышел на копейку вы и нужны, — закончил я. — Мы и так потратили целый вечер, Мастер Нико, решайте, или мы делаем по-моему и создаем не просто крепость, а центр будущего… города! Или…

— Не надо или, — прервал меня Мастер. — А ты не боишься…

Я с трудом удержался от того, чтобы впечатать себе в лоб ладонь.

И ведь все же лежало на поверхности!

Мастер Нико крут, без сомнения, но ничего человеческое ему не чуждо.

Фонтанирующая из Инженера гордость, непреклонность и бескомпромиссность, были, на самом деле, страхом, сомнением и неуверенностью.

Вот только Нико мастерски держал эмоции в кулаке, транслируя не то, что было у него на сердце, а то, кем он хотел казаться.

Да и склочность его таилась именно в физической неполноценности!

А ещё ему, мастеру с большой буквы было страшно, что за спиной его называют калекой, он, как и все люди, сомневался и с трудом верил, что сможет построить то, что я хочу.

Уж слишком грандиозен был замысел, слишком невероятен!

И Нико просто-напросто боялся… не оправдать, не потянуть, не суметь!

— Мастер Нико, — я положил руку на плечо Инженеру, чувствуя, как развернувшиеся за спиной невидимые крылья, обволакивают и моего собеседника, вселяя веру в себя, удаль и задор.

— Это будет величайший город на материке. С больницами, школами, мастерскими и военными академиями. Небо пронзят сверкающие сталью и стеклом башни, а на подземных этажах можно будет разместить нынешний Град!

Я говорил и видел, как на месте уродливой плеши появляется первый росток будущего города — окруженный крепостной стеной кремль.

— А боятся… Боятся пусть те, кто придет под стены нашего будущего… дома.

Некоторое время мастер Нико не мигая смотрел мне в глаза, после чего шмыгнул носом и наклонил голову к плечу, стирая проступившую слезу.

Я же, глядя на то, как мучается инвалид, пообещал себе первым же делом достать ему крутые высококачественные протезы.

— Мы построим его, — пообещал мне Мастер Нико, после чего повернулся к Воинам, которые слушали наш разговор, затаив дыхание.