– Она на тебя сердится, – сказал Падма. –Действительно она такая скромница? – Голос у него был скептический. –Или на самом деле ты не можешь сделать того, чем хвастался?

Тело Ханны стояло, расставив ноги и удерживая равновесие нанепривычных каблуках.

– Ты так же слаб, как Падма? Обыкновенныйкровосос? – Странник покачал головой, и волосы метнулиеь по плечам разорванногоплатья. – А насчет чего ты еще блефуешь, Жан-Клод?

– А, чтоб вас всех черти взяли! – сказала я всердцах и сунула руки под сорочку Жан-Клода, прямо к его животу. Он былневыносимо холоден на ощупь. Я вытащила у него сорочку из штанов – не слишкомнежно – и провела руками по коже, разминая пальцами мышцы спины и чувствуя, какжар поднимается у меня по шее к лицу. В других ситуациях, в тишине спальни, этомогло бы иметь последствия. А сейчас я просто конфузилась.

Жан-Клод отодвинул мои руки.

– Осторожнее, mа petite, иначе у тебя руки онемеют. Уменя в пальцах было такое ощущение, будто я сняла перчатки на морозе. Яуставилась на Жан-Клода и секунды две не могла найти слов.

– Если мне нельзя трогать тебя руками, чем тогдаприкажешь?

Падма тут же предложил вариант, и я ткнула пальцем в егосторону:

– А ты не лезь!

Он засмеялся.

– А она действительно смущается! Черт, как интересно!Ашер говорил, что она до тебя была девственна. Я до этой минуты ему не верил.

Я уронила голову на грудь, чтобы не ответить. Не буду яотвечать. Не обязана я рассказывать совету вампиров свою сексуальную биографию.

У меня перед глазами появилась рука Жан-Клода. Он меня некоснулся, но даже движение его руки заставило меня посмотреть ему в глаза.

– Я бы не просил тебя об этом здесь и сейчас, если быэто не было необходимо. Поверь мне.

Гладя в его глаза, в эти синие глаза, я поверила. Глупо, ноправда.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Он поднес пальцы к моим губам, так близко, что, если бы явдохнула, он бы коснулся меня.

– Этими прекрасными губами подыши на мое сердце. Еслинаша связь так крепка, как я думаю, mа petite, должны быть у нас короткие пути.

Я вздохнула, задрала его сорочку. Когда мы бывали одни, ялюбила ощупывать языком этот крестообразный шрам. Но сейчас мы не одни... ичерт с ними со всеми!

Я приложила губы к прохладной коже его живота и лизнулабыстрой влажной дорожкой к груди.

Он резко, с шипением, вдохнул воздух. Как он может дышать,когда сердце не бьется? Не знаю, но я такое уже видала – вампиров, у которыхбыло дыхание, а пульса не было.

Языком я обвела гладкий крестообразный шрам и закончилапоцелуем над сердцем. У меня похолодели губы, но покалывающего зимнего холода яне почувствовала. Было так, как Жан-Клод мне и сказал. Его тело забирало моетепло. Жизнь перетекала из меня в него.

Я отодвинулась, облизывая губы, не чувствуя их.

– Как тебе?

Он засмеялся, и этот звук пробежал у меня по спине, какледышка, которой с нажимом провели по позвоночнику.

Я вздрогнула.

– Вижу, что лучше.

Вдруг он поднял меня, взяв за бедра. Я от неожиданностивзвизгнула, хватаясь за его плечи, чтоб удержать равновесие. Обняв мои ноги,Жан-Клод глядел на меня снизу. В его зрачках горели яркие синие искры.

И я почувствовала, как его сердце бьется у меня в горле.Пульс его стучал по моим жилам. Жан-Клод медленно дал мне соскользнуть вниз вего руках.

– Поцелуй меня, mа petite, поцелуй так, как мы умеемцеловаться. Я снова теплый и безопасный.

– Теплый, а безопасным ты не бываешь.

Я начала поцелуй от края волос на лбу и целовала его,соскальзывая вниз в его объятиях. И он целовал меня так, будто хотелпроглотить, начиная с губ. Твердо и остро прижались клыки, и Жан-Клоду пришлосьотодвинуться, чтобы не пустить мне кровь. От поцелуя у меня перехватилодыхание, иголочки закололи кожу – но не холодом.

Я заметила, что у Жан-Клода закружилась голова от моеготепла. Ему стало хорошо не только физически. Уж кто-кто, а он умеет превращатьнеобходимость в радость.

– Теперь, когда ты полностью восстановил силы, –произнес Странник, – я тебя оставляю. Падму ты изгнал без моей помощи исможешь снова сам себя защитить.

– И тебя он тоже уделал, – огрызнулся Падма.

Лицо Ханны повернулось к нему.

– Да, он смог. Меньшего я не ожидал от Мастера, которыйпобедил Колебателя Земли. И он сделал то, на что ты не способен. Он взял теплоот своего слуги, не проливая крови. Как любой истинный Мастер.

– Хватит! – проворчал Падма, действительно злясь.Кажется, потребность прибегать к крови слуги считалась по-настоящему дурнымтоном. – Ночь уходит. Теперь, Жан-Клод, обретя свою полную силу, поищисвоих подданных. Проверь, кто не ответит на твой зов.

– Я же вас оставлю, Жан-Клод. Подожду снаружи. –Тело Ханны вдруг обмякло, Вилли подхватил ее и уложил бережно на пол.

– Ищи своих, ищи, Жан-Клод! – сказал Падма.

Жан-Клод встал, увлекая меня за собой. Зрачки чернели втемной синеве глаз, вернувших себе нормальный цвет. Смотрел он мимо меня, мимоПадмы. Вряд ли он видел что-нибудь в комнате. Сила его ползла по моей кожемурашками. Но если бы я не касалась его сейчас, может, я бы и не почувствоваланичего. Какое-то едва заметное мерцание энергии, будто Жан-Клод сделал какую-томелочь.

Он мигнул и посмотрел на Падму:

– Дамиан.

Дамиан был одним из лейтенантов Жан-Клода. Он был как Лив,которая старше пятисот лет, но Мастером не станет никогда.

У Дамиана возраст был больше тысячи лет, но ранг Мастера емутоже не светил. За такое страшное количество лет он набрал слишком мало силы.Но не поймите меня неправильно: силой он обладал еще той. Для пятисотлетнеговампира она была бы внушительна. Но для тысячелетнего он был просто младенец.Опасный и плотоядный младенец, но все равно: Дамиан уже набрал всю силу,которая ему доступна. Проживи он хоть до той минуты, когда Солнце взорвется ипоглотит Землю, он не станет сильнее, чем был вчера вечером.

Один из немногих вампиров, который полностью ввел меня взаблуждение относительно своего возраста. Я ошиблась более чем наполовину,потому что в те времена судила по силе и только начинала понимать, что это неединственный и не всегда верный признак.

Жан-Клод выкупил его у предыдущего Мастера, чтобы Дамианприехал к нему на роль... скажем, первого заместителя.

– Что ты сделал с Дамианом? – спросил Жан-Клод.

– Я? Ничего, – улыбнулся Падма и взял Вивиан заруку. – Но жив ли он? На этот вопрос только его Мастер можетответить. – И он пошел прочь по коридору, ведя леопардицу за руку. Онаобернулась и глядела расширенными от страха глазами, пока не скрылась заповоротом. Черный леопард остался лежать, гладя на меня.