кроме еды, казалось, ничего больше не интересовало, абсолютно не вызывала никакого подозрения. Просто встретились очень хорошие друзья после длительной разлуки. Не более того.

Минут через тридцать, хорошо поев, Шайдулла пригласил всех к красивому фонтану. Официант принес всем дорогого коньяка. Шум воды полностью заглушал беседу мужчин.

— Ну, а теперь о деле, — сухо и властно произнес Шайдулла, когда официант удалился. — Фарух, изложи Николаю коротко суть проблемы.

— Минуту, господа, — перебил Николай, — предлагаю говорить по-русски. Фарух, надеюсь, ты не забыл его, юношеская память самая крепкая, а ты ведь первые 15 лет прожил в Ташкенте. Те, кто может читать по губам, ждут от нас арабского, английского, французского, но не русского.

— С тобой забудешь, — усмехнулся Фарух.

— Валяй, — согласился Шайдулла и, сделав глоток из рюмки, сел на кресло у фонтана, приглашая остальных сесть тоже.

— Хотя здесь кругом наши люди, осторожность не помешает, — согласился Фарух и начал рассказ:

— Мы и наше предприятие под колпаком у спецслужб США и Израиля. Как это произошло и где допущена утечка, теперь поздно уточнять, в дело было посвящено слишком много людей. Но, по нашим данным, началось все с того, что спецагентов казначейства США насторожили огромные денежные потоки, которые мы тратим непонятно на что. Положительно только одно, — понизил голос Фарух, — им известно только то, что мы что-то ищем. Потом на нас вышли их «специалисты» с предложением сотрудничать. Взамен они гарантировали прикрытие, свои возможности и неограниченное влияние США. Их Президента якобы очень беспокоит, не повлияет ли наше мероприятие на безопасность США? Мы пытались запутать их, пояснив и предоставив данные, что заняты поиском новых перспективных месторождений нефти и путями овладения нефтяным бизнесом России, но нам, похоже, не особо поверили.

Настойчивость, бесцеремонность и назойливость их стали не только раздражать, но и открыто мешать нашему делу. Пришлось даже ликвидировать особо зарвавшихся. Нет, воевать с США и Израилем мы не собираемся, но щелкнуть по носу нужно было. В ответ начались угрозы, санкции, миллионные убытки. Но не это самое страшное. До физической расправы они тоже не дошли бы, ибо этим рвали все нити. Поэтому они полностью заблокировали и парализовали нашу деятельность. Практически все прослушивается, просматривается, причем в наглую, под видом борьбы с терроризмом и другими благоверными предлогами. Наши компьютерные сети систематически взламывались, подвергались вирусным атакам. В ответ мы провели чистку, как говорится, своих рядов. Это позволило выбить питательную почву у противника, — Фарух перешел на шепот, — на сегодня только мы трое знаем о ходе и результатах проводимого мероприятия от начала до конца. Все остальные выполняют только отдельные, не связанные с другими разовые поручения. Ну а те, кто знал все и был с нами с самого начала, покинули этот мир. Увы, мера жесткая, но необходимая.

Наше решение таково: все направления работы, кроме одного, заморозить, заниматься только как прежде нефтяным бизнесом. А то одно направление — это твоя, Николай, работа по Машине времени. Как писал Дж. Оруэлл в романе-антиутопии «Год 1984»: «Кто контролирует прошлое, контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, тот властен над прошлым… Все просто. Единственное, что необходимо, — бесконечная цепь побед над собственной памятью». — Фарух замолчал, обводя собеседников многозначительным взглядом.

— Что скажешь, Николай? — прервал паузу Шайдулла. — Ты у нас всегда отличался нестандартным мышлением.

— Спасибо, — слегка наклонив голову, произнес Николай. — Фарух, сильную ты привел цитату. Я думаю, мы еще контролируем настоящее… Но чтобы принять правильное решение, необходимо иметь как можно больше информации по интересующей проблеме. Я же не знаю всех деталей начавшегося противостояния с могучим противником, но то, что даже если мы уйдем в глухую защиту, нас не оставят в покое — это уже очевидно. Вы только вчера вызвали меня на встречу, а уже было организовано мое похищение, прямо из самолета, по прибытию в Париж.

— Как я вижу, оно успешно провалилось, — усмехнулся Шайдулла.

— Да, мои ребята постарались, подстраховали. Ну и времени на тщательную подготовку операции у наших «друзей», видимо, не было.

— Ты ближе к делу, — перебил Фарух.

— Хорошо, подробности этой акции действительно, малоинтересны, — охотно согласился Николай, ему и самому не хотелось о них говорить.

— Кстати, когда там должен появиться подсадной миллиардер?

— Как только мы уйдем, — ответил Фарух.

— Хорошо, — продолжил Николай, — когда-то в ВКШ нас учили, да и любой русский военный скажет, что лучшая оборона — это наступление. В переносном смысле, конечно, а предполагает это активные действия. Поэтому, учитывая сложившуюся ситуацию, нужно по возможности, прекратить конфронтацию и устранение людей как с той, так и с нашей стороны.

— Что-то ты раздобрел в России, видимо, забыл, что большие дела требуют больших жертв. Убийство Президента Кеннеди в 1963 году повлекло несколько смертей, чтобы убрать концы в воду.

— Не несколько, а целых 49, это общеизвестный факт, — ответил Николай.

— Не знаю, мы ВКШ не кончали, — огрызнулся Фарух язвительно, — но только это еще больше подтверждает мою правоту.

— Хватит, — прервал перепалку Шайдулла недовольно. — Продолжай, Николай.

— Более того, необходимо пойти на союз с американцами и евреями, принять предлагаемую ими помощь.

После этих слов собеседники Николая удивленно переглянулись. Но Николай, как бы не замечая этого, продолжил:

— Только действовать нужно очень тонко и осмотрительно. Хорошо и правильно вы сделали, что весь материал теперь знаем только мы трое. Хранить его нужно отныне лишь в наших компьютерах, — при этих словах Николай выразительно постучал по своей голове. — Все остальные носители необходимо уничтожить. Вспомогательные сведения и справочную информацию держать по разрозненным блокам, связать которые воедино могли бы только мы. Вполне согласен с вами, что разработку нашего дела необходимо продолжать только в направлении Машины времени, тем более что там наметился успех. А теперь самое главное, чтобы наш противник поверил в нашу откровенность, необходимо открыть ему суть нашего дела, сказать правду…

— Ты что, переутомился или заболел? — недоуменно прервал его Шайдулла.

— Нет, господин, но позвольте продолжить?

— Ну-ну, — с недоверием произнес Шайдулла, — давай, может, убедишь.

— Так вот, нужно сказать правду, но не всю… Не секрет, что нас будут продолжать всесторонне проверять. Ибо, с чего это мы стали такими сговорчивыми. Но когда они упрутся в достоверные сведения, то немного успокоятся. Да и мы