Вот Долорес что-то сказала, протянула руку к его шляпе,сняла ее и лихо надвинула себе на голову. Вздернув подбородок, она вызывающепосмотрела на мужчину.

Брекинридж мгновенно сграбастал ее, и они слились впродолжительном поцелуе, растворившись в наступившей темноте.

— Освещение плохое, — сказал Мелвин. — Съемка проводиласьуже после захода солнца.

На экране вновь замелькали какие-то блики, и затем мыувидели сцену утренней прогулки. Вот Брекинридж неуклюже слез с лошади, вотличие от Долорес, которая легко и изящно скользнула с седла на землю.

Брекинридж лихо подхватил ее под руку и повел к стоявшемунеподалеку фургону, где они, весело обмениваясь впечатлениями, съели яичницу светчиной, запивая ее кофе.

Позавтракав, Брекинридж протянул Долорес руку, и так,держась за руки, они направились к тому месту, где стояли лошади. Вот ониостановились возле одной из них, на миг скрывшись от всевидящего ока камеры. Наэкране снова замелькали кадры, из которых ничего невозможно было понять.

— Сейчас нам дадут изображение под другим углом, — улыбнулсяМелвин. — Лучше не придумаешь.

Кинооператор, по-видимому, нашел более удобную позицию, и наэтот раз влюбленная парочка предстала во всей своей красе. Теперь Брекинридждержал Долорес в объятиях. Секунд на десять они слились в долгом и страстномпоцелуе, чтобы затем резко отпрянуть друг от друга при приближении одного изковбоев.

Мелвин выключил кинопроектор и принялся перематывать пленку.

— Будет еще? — спросил я.

— Да нет, хватит. Это надоедает, — сказал он. — Вы и безтого поняли, что к чему. Для двух сообразительных людей этой кинохроникибольше, чем достаточно.

— И что вы собираетесь делать с этой пленкой? —поинтересовался я, отлично понимая, что он собирается с ней делать.

— Она предназначается лично вам, — ответил он.

— То есть?

— Эта кинопленка будет проходить по делу Бруно, — объяснилон доходчиво.

— Каким образом?

— О, самым обычным. Я собираюсь продемонстрировать ее в залесуда. Правда, не уверен, что ее всю полностью примут в качестве вещественнойулики, но я ставлю перед собой иную цель, а именно: показать, что страховаякомпания вместо того, чтобы свести к минимуму убытки и облегчить муки моегоподзащитного, фактически старалась приумножить их, ставя его в такое положение,когда ему невольно приходилось бы перенапрягаться, нарушая тем самымрекомендации врачей… Помимо улик, подтверждающих правоту моих слов, я собираюсьна словах убедить суд присяжных, что страховая компания использует это ранчо длятого, чтобы изматывать людей непосильными нагрузками… И также собираюсьизложить на суде одну довольно любопытную историю. Во-первых, я приведу фактызнакомства Брекинриджа с Долорес Феррол, а, во-вторых, попрошу Брекинриджаответить под присягой на следующий вопрос: существует ли у него с Долорессоглашение, в соответствии с которым она выступает как представитель страховойкомпании, постоянно прибегая к мерам сексуального воздействия на своихпостояльцев с целью спровоцировать этих людей на демонстрацию своеймужественности… Я буду откровенен с вами, Лэм. Я, конечно, не уверен, что моидоказательства окажутся весомыми на все сто процентов, но я исхожу из теории,что вместо того, чтобы лечить больного человека, компания фактически прибегла кнедостойным действиям, стараясь очернить моего подзащитного в глазах присяжных,тем самым причиняя ему дополнительные страдания… Например, вчера, когда васздесь не было, Долорес недвусмысленно заигрывала с Бруно. Она заставила еговстать с инвалидной коляски дважды и походить с нею по загону, что явнопротиворечит советам врача и моим инструкциям. Без трости ему никоим образомнельзя двигаться по сильно пересеченной местности. Эта девушка дьявольски умна…Бруно сообщил мне, что, когда он вернулся в свою хижину, у него сильнозакружилась голова. Как видите, мы сталкиваемся с отягчающими обстоятельствамисо стороны страховой компании… В любом случае эта кинопленка будет фигурироватьлишь исключительно в качестве дополнительной аргументации. Я никоим образом несобираюсь использовать ее, чтобы поставить мистера Брекинриджа взатруднительное положение. Нет! Ни за что на свете.

— В противном случае это явилось бы шантажом с вашейстороны, — не без злорадства указал я на сей аспект.

— При условии, если бы я захотел получить что-то взамен, да,это был бы явный шантаж, — поправил он меня, — но я использую пленку только всуде. Как адвокат истца я имею на это полное право. Вы так не считаете?

— Вы даете мне понять, что после того, как дело Бруно будетулажено, я получу от вас эту кинопленку. Да?

— Правильно.

— Сколько?

— Сто тысяч, — сказал он.

— Вы заломили слишком.., слишком много. Ни одна аналогичнаятравма не потянет на такую сумму.

— Как хотите, — спокойно проговорил адвокат. — В такомслучае я представлю ее в суде, и обязательно выиграю процесс.

— Знаете, что — не видать вам этих ста тысяч долларов, —заявил я.

— Вы, коллега, очень самоуверенны. Прежде, чем такбезапелляционно заявлять, я бы посоветовал вам связаться по телефону с ГомеромБрекинриджем… Когда я подам иск, то там будет указана сумма в двести пятьдесяттысяч долларов, и это произойдет в течение сорока восьми часов. В жалобе яукажу также, что в результате сговора со стороны страховой компании у моегоклиента усугубились телесные повреждения… Вот еще что, Лэм: бесполезно безмоего ведома встречаться с Бруно, поскольку Бруно покинет это место тогда,когда я покину его.

— Он вернется назад в Даллас? — спросил я.

— Я так не думаю, — ответил Мелвин, улыбаясь. — Я наоборотдумаю, он окажется там, где с ним трудно будет связаться.., до того,разумеется, момента, пока мы не подадим иск и не дадим интервью представителямпрессы. — Все ясно. А теперь, пожалуй, настал мой черед говорить.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Мелвин.

— Вы адвокат, — начал я. — Вы можете представлять интересысвоего клиента, но вы не имеете права прибегать к шантажу. Так, в частности, выпытаетесь заставить Брекинриджа выплатить вам чрезмерно большие отступные заэту кинопленку.

— Черт! — рассердился Мелвин. — Вы о чем? Вы обвиняете меняв шантаже?!

— Не будь этой кинопленки, вы не заломили бы такуюастрономическую цену.

— Вот как! Вы.., такой ловкий и пронырливый молодой человек,а не знаете, что в данный момент вашего клиента разыскивает полицияЛос-Анджелеса в связи с убийством.

— Что?

— Да, да! Можете проверить, и сами убедитесь. Мне неполагалось говорить об этом, но коли вы завели разговор о шантаже, я вынужденрассказать об убийстве… Ваш человек, Честер, интересы которого представляетстраховая компания, имел на протяжении длительного времени неприятности сосвоей женой… Когда они знавали лучшие времена, супруги Честеры решилипозаботиться о будущем, и застраховали свое имущество и жизнь на сумму в стотысяч «зелененьких». Но после того, как романтические мечты испарились, мистерЧестер стал подозревать, что жена завела на стороне друга и решила бросить его.У них состоялся серьезный разговор, после которого миссис Честер, громкохлопнув дверью, покинула их дом. Он последовал за женой в Сан-Бернандино; изСан-Бернандино она направилась на машине в Сан-Франциско. Так вот, мистерЧестер подстерег жену на одном из опасных участков горной дороги и столкнулвниз. Им руководило одно желание — получить деньги по страховке… К сожалению,машина с женой не полетела туда, куда ему хотелось бы, поэтому он спустился кмашине, ударил жену по голове ручкой домкрата, убил и потом уже столкнулпокореженную машину вниз, где сжег ее вместе с женой.