попросили девушку не перетруждаться. Наконец, повезло на полевой кухне. Пару часов девушка помогала готовить для полка ужин. Затем ее нашел майор Рит, и они долго обсуждали предстоящую вылазку: тактику, порядок действий в различных ситуациях и прочее.

Так день подошел к концу, поужинав с Рионом и несколькими офицерами, Эмилия отправилась к себе в палатку. Но ее ждал еще один неприятный сюрприз — сна не было ни в одном глазу. Промучившись час, девушка сдалась и вышла на улицу в надежде, что ночная прогулка поможет заснуть.

Ночь, как и полагается перед важными битвами (девушка знала это из книжных романов) была спокойной. В воздухе маячили, играя всеми цветами радуги, семена тариса — пушистого оранжевого кустарника. На небе ни облачка, печать Ааса выглядела особенно величественно. Единственные нарушители тишины — солдаты, которые небольшой группой расположились у костра и вполголоса рассказывали байки, кто-то перебирал струны гитары.

Эмилия проходила мимо палатки алхимика. Внутри было тихо, но свет горел. Девушка решила войти.

— Привет.

— Привет, — Лекс пил чай и что-то записывал в блокнот. — Не спится?

— Ага, не помешаю?

— Нет, что ты, — юноша незаметно убрал блокнот и расчистил от каких-то бумаг, стоящий напротив стул. — Садись.

Эмилия присела и осмотрелась: повсюду стояли разные склянки, пустые и наполненные жидкостями, по стенкам были развешаны листы с какими-то формулами, на единственном столе было разложено множество колб, кучек чего-то, похожего на порох и разобранных гранат, на деревянных коробках лежал солдатский матрас, на котором сидел Лекс. Однако, несмотря на форменный беспорядок, в палатке было удивительно уютно.

— Как продвигаются дела с… газовыми бомбами? — Эмилия кивнула в сторону стола.

— О, значительно проще, чем тогда, в Санадаре, — увлеченно начал Лекс, подходя к какой-то схеме. — В тот раз приходилось лепить буквально из ничего, а сейчас — все под рукой. Нужно только модернизировать гранаты гренадеров, заменить взрывчатое вещество, — Сион водил пальцем по рисунку, — внедрить сюда мою смесь, изменить запал… увеличив время горения… и еще… впрочем, я не думаю, что тебе это интересно…

Эмилия спокойно слушала его и улыбалась. Взгляд, которым она смотрела на Лекса, показался юноше странным, и он, смутившись, прервал рассказ и сел на место. Повисла неловкая пауза.

— Зачем ты нанялся воевать в Аббадан? — неожиданно спросила девушка.

Лекс какое-то время трепал челку, обдумывая ответ, затем улыбнулся и сказал:

— Не знаю. Искал место в жизни, цель. Мне было восемнадцать, война, мне тогда казалось — лучший способ проявить себя, показать, кто я есть. В итоге — это был самый идиотский поступок. Ну, не считая вызова демона.

— Я тебе завидую, — после вежливой улыбки сказала Эмилия. — Ты волен делать то, что захочешь, идти куда пожелаешь. Завидую твоему жизненному опыту, твоей решительности. Ты несешь ответственность только за себя и не боишься этой ответственности…

— Замечательное заблуждение на мой счет! — весело улыбнулся Лекс. — Что тебя беспокоит? Предстоящее сражение? Или, нет, скорее — дальнейшее развитие событий. — Эмилия резко вскинула голову, хотела, что-то сказать, но не нашла слов. — Боишься — тебе не оставят выбора? Но сама-то ты определилась с тем, чего хочешь?

Эмилия тяжело вздохнула, внимательно посмотрела алхимику в глаза и очень серьезно сказала:

— Когда придет время — я обязательно решу этот вопрос. Будь уверен, — девушка расслабилась, лицо ее опять обрело мягкое, чуть мечтательное выражение. — Скажи-ка лучше, призыватель демонов, как ты себя чувствуешь?

— Неплохо, — улыбнулся Лекс. — Даже удивительно. Обычно — хуже, особенно после того, как демон пробуждается.

— Такое часто случалось?

— Нет, что ты, я бы не выдержал. Всего дважды. Последний раз — три года назад…

— Понятно… Выглядишь, действительно лучше, — взгляд Эмилии становился все более рассеянным, руки с беспокойством теребили юбку. — Уверен, что готов? Завтра вашей команде наверняка резиденцию без боя не взять.

Было видно, что девушка говорит не о том, о чем думает, мысли ее витали, где-то в другом направлении, и все же Лекс ответил:

— Готов, не переживай. Из-за отсутствия нормального сна, легкая рассеянность и невнимательность…

— Я заметила, — игриво улыбнулась девушка, — даже не предложил гостье чай.

Лекс шутливо ударил себя ладонью по лбу:

— Но предупреждаю: чай крепкий — мое главное оружие в борьбе со сном.

Алхимик отставил свою чашку в сторону и хотел встать, но в этот момент Эмилия мягко сошла со своего стула, оседлав колени Лекса. Девушка положила дрожащую ладонь на грудь алхимика:

— Не надо, я знаю еще один способ борьбы со сном.

Смысл фразы не совпадал с тоном — голос Эмилии был тихим и неуверенным. Девушка сделала несколько попыток поцеловать Лекса, но в самый последний момент, когда губы должны были вот-вот соприкоснуться, ей как будто не хватало уверенности. Наконец, алхимик сам подался навстречу. Поцелуй был нежным, но несколько неуклюжим, он, то внезапно прерывался, то вновь расцветал в страстном порыве.

Эмилия начала расстёгивать пуговицы блузки, руки совсем не слушались, и потому это заняло больше времени, чем обычно. Почувствовав тепло тела девушки, Лекс тихо спросил:

— Ты уверена?

Эмилия толкнула алхимика в грудь, повалив на матрас и снова поцеловала. Девушка почувствовала, как теплые руки алхимика коснулись под расстёгнутой, но все еще надетой рубашкой, обнаженной спины, затем легкими поглаживаниями скользнули к груди, одна рука защекотала живот, затем ниже… ниже… Эмилия затаила дыхание, пытаясь унять дрожь. Алхимик проник под пояс юбки, коснулся нежного батиста трусиков.

— Хорош вам уже! — послышался на улице зычный голос Риона. — Завтра бой, ложитесь спать!

— Так точно, ваше сиятельство! — резко ответил один из солдат.

— Алхимик у себя?

— Не отлучался…

Герцог говорил на ходу и, похоже, был в паре десятков метров от палатки. Эмилия резко отстранилась от алхимика и стала впопыхах застегивать рубашку, пуговицы, как назло, не хотели пролезать в петельки.

— Лекс, ты у себя?!

— Да-а…

Пола палатки откинулась, на пороге стоял улыбающийся Рион. Эмилия более или менее успела привести себя в порядок, выдавали ее только помятая одежда и румянец на щеках. Лекс держался спокойнее, но выглядел рассеянным. Почуяв что-то неладное, герцог убрал с лица улыбку и серьезно спросил: