невнимание к отсутствию поддержки головы и шеи, которая могла быть сломана. Через несколько минут радостный врач вышел из кабинета и сказал, что череп цел. Но проверил ли он позвоночник? Пустой взгляд. Его, как и все остальное, не удостоили вниманием, поэтому у ортопедического хирурга не осталось и следа от облегчения, вызванного посещением больницы. Надежда сменилась отчаянием. Другому ребенку без сознания зашили рваную рану, но не было ни физического осмотра, ни обеспечения защиты дыхательных путей, несмотря на бессознательное состояние. Не приняли никаких мер, чтобы защитить детей, чья мертвая мать лежала посреди поля.

К 04:0 °Cтайнер уже был в панике. Из-за отсутствия квалифицированной помощи он позвонил коллеге из Линкольна и объяснил ситуацию. Примерно в то же время поисковый самолет из Южной Дакоты уловил радиосигнал разбившегося самолета. Вертолет, пилотируемый одним из давних пациентов Стайнера, отправился на поиски семьи, и, когда поиски увенчались успехом, Воздушную национальную гвардию Линкольна попросили забрать пострадавшую семью и доставить ее в городскую больницу, расположенную почти в 180 километрах от места крушения.

Они прибыли на вертолетную площадку в Линкольне в 08:00, почти через 14 часов после катастрофы. Врач отделения неотложной помощи Рон Крейг и коллеги Стайнера ждали семью в заранее подготовленных операционных. К счастью, в итоге все выздоровели, однако двое детей оставались без сознания неделю. На заживление эмоциональных ран, впрочем, понадобилось много месяцев. Стайнер был глубоко обеспокоен качеством медицинской помощи, которую они с детьми получили той ночью. Он сказал: «Если в поле, где полностью отсутствуют ресурсы, я могу оказать более качественную медицинскую помощь, чем в сельской больнице, значит, с системой что-то не так. Ее нужно менять». Он не обвинял конкретных врачей – просто сокрушался по поводу того, что врачи, которые должны были лечить пострадавших, не имели необходимого уровня подготовки. Их «максимальных усилий» было недостаточно.

Курс ACLS был разработан Стивом Карвитом, кардиологом из Линкольна, совместно с Мобильной кардиологической командой, которая госпитализировала пациентов в состоянии шока после инфаркта миокарда. Стайнер и Крейг поддерживали связь с одной из кардиологических медсестер по имени Джоди Бектел, чтобы понять, как в регионе можно организовать аналогичный обучающий курс, но в области травматологии. В итоге они разработали курс под названием «Продвинутая система жизнеобеспечения при травмах», или ATLS. Эта концепция оказалась настолько успешной, что в 1982 году другую кардиологическую медсестру по имени Ирен Хьюз попросили возглавить национальную программу ATLS для Американского колледжа хирургов.

Пожалуй, самым ценным и однозначно полезным продуктом ATLS оказался 3-этапный (АВС) процесс проведения сердечно-легочной реанимации, который считается лучшим методом определения приоритетности вмешательств. Какая излечимая проблема с наибольшей вероятностью приведет к смерти пациента? Это блокировка дыхательных путей (А), вызванная травмами шеи или лица, заглатыванием языка или вдыханием рвотных масс.

Недостаток кислорода быстро повреждает мозг, а черепно-мозговые травмы часто сопровождаются проблемами с дыхательными путями.

Далее, если пациент физически не может дышать (В), очень важно сделать это за него. Наконец, нужно обратить внимание на кровообращение (С). Если пациент потерял много крови или его сердце остановилось, необходимо провести срочное переливание крови, сделать массаж сердца или восстановить сердечный ритм, чтобы нормализовать распределение кислорода по тканям.

Так выглядело обусловленное протоколом оказание медицинской помощи, направленное на обеспечение безопасности пациента путем решения одной проблемы за другой. Оно помогло изменить общий взгляд на пациента, постановку диагноза и возвращение к первоначальному лечению. В то время этот подход вызвал много споров, однако он оказался эффективным в опасных для жизни ситуациях, и я много раз следовал этим рекомендациям как в больнице, так и на обочине дороги.

Первоначальный курс ATLS прошел полевые испытания в Оберне, Небраска, в 1978 году. В рамках испытаний хирурги оттачивали свои навыки на живых собаках, находившихся под наркозом. Когда я проходил этот курс, он проводился на всей территории Соединенных Штатов уже без привлечения животных. То, что Стайнер и его коллеги задумывали как обучающий курс для медицинских работников сельской местности Небраски, превратилось в курс для всего мира и основной подход для военных. Хотя протоколы ATLS изначально были предназначены только для хирургов, они вскоре были адаптированы для врачей отделения неотложной помощи, фельдшеров и медсестер. Однако не все были ими довольны, особенно их влиянием на вливание водных растворов на догоспитальном этапе. И меньше всего был доволен Говард Чемпион.

Со временем Говард поспособствовал передаче административного контроля за оказанием помощи на догоспитальном этапе от пожарной службы, следующей протоколам ATLS, к «МедСтар». «Если вы даете кому-то инструмент, с которым можно поиграть, его будет трудно отнять, – сказал он мне при первой встрече, имея в виду внутривенные канюли и пакеты с водными растворами. – Поэтому я ввел политику „погрузи и вези“: если дорога занимает менее 20 минут, проводить внутривенные вливания не нужно. Мы пытались сделать эту практику более распространенной, но давалось нам это с трудом». Большинство конфликтов возникало с врачами отделения неотложной помощи, которым казалось, что распространение сети «МедСтар» по Мэриленду лишает их работы. Правда, один старший офицер полиции сказал: «Чемпион собственноручно снизил уровень убийств в округе Колумбия».

Мое обучение в США подошло к концу. Следующим утром мне предстояло сесть в аэробус и улететь обратно в Лондон. Чего я больше всего хотел в оставшиеся пару часов в больнице, кроме стейка и бутылки мерло, так это понаблюдать, как команда Чемпиона окажет помощь пациенту со множественными травмами. И я не разочаровался. Как только он поприветствовал меня в фойе крупнейшей учебной больницы, у него запищал пейджер. Это был желтый код, предупреждающий о прилете вертолета «МедСтар» с кольцевой вашингтонской автострады, перекрытой из-за автомобильной аварии. Когда мы дошли до отделения, вертолет садился на площадку, расположенную всего в 18 метрах от аварийного выхода. Девять врачей и медсестер, включая штатного анестезиолога и дежурного хирурга-травматолога, ждали прибытия пациента. Остальные были ординаторами из Армейского госпиталя Уолтера Рида и Военно-морского госпиталя Бетесды.

На вертолетной площадке пострадавшую принимала бригада «горячей разгрузки», состоящая из реанимационно-травматологический медсестры и пульмонолога, задача которого состояла в том, чтобы обезопасить дыхательные пути и обеспечить дыхание. Уже в отделении пациентке измерили артериальное давление на обеих руках, чтобы исключить повреждение аорты, и ловко установили два больших катетера в вены на шее и в паху. Когда пациентка была введена в состояние наркоза и интубирована, ей через стенку раздутого живота ввели катетер, из которого сразу хлынула кровь. Это подтвердило серьезные повреждения органов брюшной полости.

Весь этот процесс занял менее 10 минут, после чего пострадавшую отвезли в операционную, расположенную не более чем в 6 метрах от