природных ресурсов, а также уменьшить теоретическую и фактическую способность экспортеров ограничивать доступ к таким ресурсам.

Эффекты мегатренда могут сыграть роль в новой борьбе за власть между поставщиками, потребителями и, в конце концов, странами – транзитерами энергоресурсов, что приведет к новому раунду в большой энергетической игре. Достижения в области технологий альтернативной энергетики также могут помочь пересмотреть политическую географию, делая ее все более динамичной и создавая геополитическую карту, которая, по мнению Роберта Каплана, «будет представлять постоянно меняющуюся картину хаоса»[314]. Новые геополитические и геоэкономические события, определяемые течениями технологического прогресса мегатренда, будут нанесены на эту изменчивую карту.

Мегатренд альтернативной энергетики демонстрирует, как стремление потребителей ископаемого топлива к энергетической независимости влияет на ресурсный национализм и предвещает, что вокруг возобновляемых источников энергии может повториться тот же сценарий. В целом ресурсный национализм стран-поставщиков стимулирует усиление требований энергетической независимости со стороны потребителей, а стремление к независимости, в свою очередь, способствует дальнейшему развитию мегатренда альтернативной энергетики.

Мегатренд при этом также может служить платформой для политики ресурсного национализма со стороны производителей альтернативной энергии. В этом контексте возникают новые зависимости, примером этому могут служить планы по производству солнечной энергии в Северной Африке и экспорту большей ее части в Европу.

1.3.3. Антиамериканские и антизападные настроения: заметные оттенки мегатренда

Развитие альтернативной энергетики может повлиять на антиамериканские и антизападные настроения в странах – экспортерах энергоресурсов и даже способствовать их серьезному смягчению, представляя в новом свете традиционное противостояние между потребителями и производителями энергии. Снижая геополитическую значимость ископаемого топлива, мегатренд может сыграть ключевую роль в уменьшении напряженности среди богатых ресурсами стран, которые воспринимают участие Запада в их энергетическом секторе как эксплуатацию, наносящую ущерб национальным интересам. В то же время мегатренд может оказаться фактором, усиливающим антизападные настроения в тех случаях, когда технологическое доминирование Запада рассматривается как намеренное сокрытие преимуществ возобновляемых технологий от менее развитых стран. По сути, мегатренд может способствовать двум различным, но параллельным результатам: ослабляя существующие конфронтационные настроения, он может одновременно способствовать возникновению новой напряженности.

Некоторые богатые нефтью регионы, такие как Ближний Восток, Северная Африка и Латинская Америка, уже давно являются источниками нестабильности и испытывают враждебное отношение к Западу, в частности к США. Враждебное отношение на протяжении десятилетий исходило и от правительств Ирана, Судана и Сирии. Антизападные и антиамериканские настроения также распространены в странах, где правят дружественные Западу режимы, таких как Алжир, Ливия, Ливан, Иордания и даже Марокко. Даже более умеренные исламские общества Турции и бывших советских республик в Центральной Азии не застрахованы от подобных настроений. Отчасти антиамериканское и антизападное отношение – форма интернализации международных проблем. Что касается энергетики, то государства рассматривают доступ к ресурсам на своей территории в связи с национальным экономическим развитием и национальной безопасностью, чувствуя угрозу со стороны западной и американской власти. Эти негативные настроения, спонтанные или подогреваемые правительственной пропагандой, используются во внутриполитических целях, как это видно на примере Ирана.

Развитие альтернативной энергетики может напрямую повлиять на антиамериканские и более широкие антизападные настроения, в том числе в страна – экспортерах энергоресурсов. Включение мегатренда в расчеты глобальной энергетической безопасности может выявить степень возможного снижения напряженности, исходящей из взаимосвязи ископаемого топлива с антизападными настроениями. Мегатренд также может лишить геополитического влияния нынешние богатые ископаемыми энергоресурсами авторитарные страны. Учитывая прогнозируемый прогресс возобновляемых источников энергии, причины, лежащие в основе такого отношения, могут быть сглажены. Однако устойчивая неприязнь к Западу со стороны экспортеров ископаемого топлива на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Латинской Америке вряд ли исчезнет; скорее всего, она усилится или примет новые очертания, учитывая потерю доходов экспортеров как одно из возможных последствий мегатренда.

Поставщики ископаемого топлива могут считать, что Запад их целенаправленно сдерживает, внедряя в широком масштабе технологии альтернативной энергетики. Согласно другому сценарию, антиамериканские и антизападные настроения могут усилиться, если возникнет впечатление, что Запад ограничивает доступ к альтернативным источникам энергии или технологиям незападным странам. Такой исход вполне вероятен, учитывая, что многие из этих стран не имеют технологий для запуска собственных инициатив по развитию альтернативной энергетики. Это уже породило в некоторых регионах опасения, что США вызовут волну нового империализма, связанного с мегатрендом альтернативной энергетики[315].

Мегатренд показывает, что новые современные явления могут изменить отношения между акторами, тем самым привнося новые ценности в устоявшиеся геополитические установки. Окончание холодной войны и исчезновение или ослабление альтернатив западной либеральной демократии – таких как коммунизм, движение неприсоединения или панарабизм – усилили фундаменталистские исламские и другие террористические организации, которые руководствуются комбинацией материалистических, идеологических и религиозных ценностей. Вспомним развитие интернета, которое очень похоже на развитие мегатренда альтернативной энергетики: «хотя он был создан правительством США во время холодной войны, сейчас правительства пытаются ограничить технологию интернета и многие виды его использования»[316]. Альтернативная энергетика также будет жить своей собственной жизнью, влияя по мере развития мегатренда самым непредвиденным образом на отношения между акторами и их действиями.

1.4. Секьюритизация энергетики: новое средство проецирования силы?

Секьюритизация доступности и устойчивости поставок энергоресурсов изменит возможности субъектов по проецированию силы. Внедрение конкретных механизмов энергетической безопасности неизбежно сказывается на других акторах. Например, если потребитель добился энергетической независимости, он получит возможность влиять на своих поставщиков и приобретет конкурентное преимущество перед другими потребителями. Таким образом, мегатренд может стать частью механизмов секьюритизации для одних акторов, создавая угрозы безопасности для других.

Включение мегатренда альтернативной энергетики как переменной в уравнение, описывающее энергетическую безопасность и международные отношения, не только подчеркивает разнообразие способов, с помощью которых акторы могут проецировать новые виды власти. Движущие силы мегатренда альтернативной энергетики предоставляют как государственным, так и негосударственным акторам новые инструменты для политического влияния. В контексте всеобщей секьюритизации мегатренд может быть использован в качестве геополитического рычага, изменяя восприятие угроз. Эти новые формы геополитического влияния, реальные или воспринимаемые как таковые, затем трансформируются в новые формы сдерживания. Хотя альтернативная энергетика вряд ли может сама по себе изменить стратегии сдерживания, возобновляемые источники энергии могут помочь решению проблемы энергетической зависимости и нехватки энергии. Ожидаемое развитие мегатренда может также наделить государственных и негосударственных акторов новыми формами «мягкой силы».

1.4.1. Расширение геополитических возможностей за счет альтернативной энергии: новые грани «мягкой силы»?

Альтернативная энергетика дает новое представление о том, какие факторы могут повысить способность акторов использовать «мягкую силу». Когда американский политолог Джозеф Най ввел этот термин, он определил «мягкую силу» как «способность получать желаемые результаты за счет привлекательности, а не принуждения» или как способность изменять и стимулировать поведение других людей с помощью средств, отличных от военной силы.

Разновидности «мягкой