— Вылечила уже, — оглянулась на неё Людмила.

— Это правильно, — кивнула Нина и остановилась поблизости. — С таким-то лекарем, что с тобой вчера сюда заходил, и я бы вмиг поздоровела. Слушай, классный мужик, где таких раздают?

— В метро. Слушай, Нин, не отвлекай меня, пожалуйста, мне сценарий надо закончить.

— Поняла, молчу. Не хочешь сдавать адреса и явки, не надо. Хотя это свинство с твоей стороны. Могла бы рассказать сослуживице, между прочим, одинокой и на выданье, где такие мужчины водятся.

— Говорю же, я нашла его в метро. По объявлению. Позвонила, вызвала, он приехал. Всё?

— Всё. А чего ты так нервничаешь? Лучше скажи, что за объявление.

— Муж на час.

— Кто??? — округлила глаза Нина. — Люд, ты серьёзно? Прямо так и написал?

— Прямо так и написал. Нин, остынь, это услуги мастера, мужская работа по дому.

— Ой, а у меня мужской работы в доме сколько накопилось! — истомно протянула Нина. — Люд, дашь телефончик мастера, а? Или для себя держишь?

— Нина, а ты дашь мне сценарий дописать, или нет? На тебе телефончик, на, — она написала на бумажке номер его мобильного, который успела выучить наизусть, и протянула Нине. — И не мешай. Его зовут Игорь.

— Да, я помню, очень интересный мужчина. Не жалко отдавать? Привет, Лидуша.

— Здравствуйте. О ком это вы? — настороженно взглянула на них вошедшая в комнату Лидуша.

— Да так, о человеке одном, ты его не знаешь.

И Нина пошла к своему месту, покачивая круглыми бёдрами.

— Что это? Факс? — заметила Лида свиток бумаги, торчащий из аппарата.

— Да, — ответила Людмила, — я приняла. Кажется, из Парижа.

— Откуда? — Лидуша метнулась к аппарату, оторвала свиток, развернула, пробежала по строчкам глазами. — Кто передал?

— Не знаю, я не поняла, — дёрнула плечом Людмила. Нет, ей сегодня определённо не дадут спокойно поработать. — Какая разница, кто. Главное, текст разборчивый получился, всё понятно.

— Слушай, ты можешь хотя бы факс принять по-человечески, а? — вдруг возмутилась Лидуша. — Прежде чем кнопку нажать, спросить, кто посылает, откуда? Здесь ни телефона обратного, ни фамилии, ни организации нет! Я что, гадать тебе должна, откуда письмо прилетело?

— Лида, я как-то не подумала… — растерялась Людмила. — Они по-французски сказали, что факс для тебя, я и стартанула.

— Так, Людка, ты чего перед ней оправдываешься? — поднялась из-за своего стола Нина, подбочениваясь. — Не нравится ей, как факс приняли! Не нравится, так приходи на работу пораньше и карауль! Ишь, за неё тут кнопочки нажимают, а ей всё не так!

— А ты вообще не вмешивайся, не с тобой разговаривают! — хищной кошкой повернулась к Нине Лидуша.

— Дорогие мои, а что тут у вас происходит? — в комнату вошла Княгиня и разом прекратила весь сыр-бор. — Вам что, кроме как склоками больше заняться нечем?

— Здравствуйте, Ольга Николаевна, извините, — Людмиле стало неловко. — Лидуше факс пришёл, а она не поймёт, от кого.

— Дай, взгляну, — протянула руку Княгиня.

— Ольга Николаевна, я уже разобрала, — спрятала бумажку за спину Лидуша. — Это по наследию баронессы де Войе.

— Тогда не понимаю, с чего вы тут так расшумелись, — не стала настаивать Княгиня. — Слушайте, друзья, а не испить ли нам чаю?

— Ой, давайте попьём! — подхватилась Лидуша и, сунув бумажку в ворох остальных, пошла набирать воду в чайник. А Людмила вспомнила, что привезла вчерашние гостинцы от Анны Николаевны, прихватив с собой пакет, всю ночь простоявший у порога.

— А у меня к чаю всякие вкусности есть! — сказала она и достала банку с протёртой малиной и сине-золотистую коробочку с остатками конфет.

— Здорово! — обрадовалась Нина и отлила малины в широкую чашку. — А что за конфеты?

— Не знаю, финские какие-то, с вишнёвым ликёром. Очень вкусные, меня вчера угостили. Никогда мне раньше такие не попадались, теперь увижу — буду покупать.

Вернувшаяся с чайником Лидуша взяла одну конфетку, съела, посмотрела внимательно на коробочку.

— Слушай, возле нас в супермаркете такие есть, я видела. Хочешь, куплю тебе?

— Они дорогие, наверное, — растерялась Людмила. Ну и перепады у Лидуши! То кошкой в неё вцепиться готова, то конфеты купить предлагает. Неловко стало, что ли, что из-за факса накричала?

— Да нет, не очень, рублей сто пятьдесят. Так купить?

— Купи. Спасибо.

С конфетами и малиной расправились быстро, и Людмила, глядя на довольные лица коллег, чувствовала, что приходить в своё привычное состояние. Всё было как всегда. Как год назад. Месяц назад. Неделю назад. В прошлой жизни, до Игоря.

Анна Николаевна первой прервала молчание, разлившееся в палате ощутимой тяжестью.

— Я подозревала, я догадывалась, — её голос прозвучал спокойно и устало.

— Анечка, прости. Прости, я очень перед тобой виноват. Мне сразу надо было признаться, но я побоялся за твоё сердце!

Голос Савельича звучал глухо, и Игорю на мгновение показалось, что он смотрит какую-то дурацкую дешёвую мелодраму.

— Но я предпочитала думать, что это просто так совпало, что Игорь похож на тебя, — продолжала женщина. — Он очень похож на тебя в молодости. Кто его мать?

— Люсенька Захарова, бухгалтер в нашем управлении. Вряд ли ты её знала.

— Знала. И даже запомнила — светленькая такая, худенькая, в кудряшках. Да?

— Да.

— Я помню, как ты пригласил её на танец. Помнишь, ваше управление устроило большой праздник на день строителя? И эта девушка так просияла, так потянулась к тебе… Знаешь, Серёжа, женщины обычно интуитивно чувствуют такие вещи. И я тогда поняла, почувствовала, что между вами какие-то отношения, но потом уговорила себя, что мне показалось. А потом у тебя неприятности начались с этим ОБХСС, с судом…

— Да, Анечка, да. Ты меня простишь?

— Серёжа, ну о чём ты говоришь! За что мне тебя прощать? Люся погибла, ты изменился. Ты Игоря мне подарил.

— Анна Николаевна, Сергей Савельич, — от упоминания своего имени Игорь словно очнулся. — Объясните мне, что происходит? Вы что, были знакомы с моей матерью?

— Я работал вместе с твоей мамой, — Савельич повернул к нему голову и отыскал взглядом его глаза. — Я был главбухом, она — бухгалтером на группе материалов. Пришла к нам сразу после курсов, молоденькая, девчонка совсем. Мне тридцать шесть, ей восемнадцать. Светленький такой воробышек, очень старательная и очень скромная. Меня боялась! — В его голосе прозвучала ностальгическая теплота, и Игорь подумал, что Анне Николаевне это, наверное, тяжело слушать.