Эни растерянно посмотрела на него.

– Ладно, об этом позже… – Диос призадумался, простучал пальцами по столешнице незатейливый ритм и начал: – Лорд Йоран давно погиб. Его убили ильфиты, и, честно сказать, никто из-за этого не расстроился. Мы – я имею в виду Орден – решили этим воспользоваться. Юст с помощью своей магии помог мне принять облик Йорана, и я в таком виде отправился к Дориану с просьбой помочь нам справиться с ильфитами. Это ты знаешь. Но магия Юста недолговременна, и он не мог беспрерывно ее поддерживать. Поэтому иногда ты видела меня во всей красе.

Эни с трудом сдержала улыбку. Слова Диоса казались тем забавнее, что он был очень хорош собой.

– Мне не хотелось идти на обман, чтобы увезти тебя из замка, – продолжал Диос. – За это прости. Но открыть тебе правду тогда было нельзя и увезти под каким-нибудь другим предлогом – тоже. Это привело бы к ужасным последствиям. Я в некотором роде… – он сделал паузу, подбирая нужное слово, – тайновидец, хотя мне и не нравится это название.

– Ты можешь видеть будущее?

– Скорее, способен его чувствовать. Обычно я этого не делаю, потому что это небезопасно и в принципе неправильно, так как противоречит природе вещей. Но в тот раз я прикинул разные варианты. Расскажи мы правду – ты бы выдала себя, увези тебя просто так – сбежала бы обратно и, опять же, привлекла бы внимание Готтрана. А так, в качестве жены лорда… Ты чувствовала себя обреченной и даже преданной, так что терять тебе было нечего. Ты осталась со мной, нам удалось добраться до Предгорья, и Готтран пока так и не понял, что к чему.

– Как и я, – сказала Эни. – Что значит «выдала себя»? О какой правде ты говоришь?

Когда Йоран и Диос слились для нее воедино, ей, вопреки всякой логике, стало спокойно и легко, словно кто-то наконец расставил разрозненные и перепутанные ноты в правильном порядке. Но теперь в душу снова закралась тревога. Ведь она до сих пор не знала, для чего ее сюда привезли.

– Лучше мне рассказать все с самого начала, – сказал Диос. – Ты ведь знаешь легенду о сотворении мира? Как появились сильфы, ильфиты, люди и эвендины?

– Да.

– И что не поделили люди и эвендины? Как появились Гении?

– Эвендины решили, что раз они запечатали ильфитов, земля должна принадлежать им, – ответила Эни без труда. – Они стали нападать на людей, и тогда Предвечные даровали им магические силы, чтобы люди могли защищаться. Так стали рождаться Гении.

Диос кивнул.

– Почти все эти легенды есть и у эвендинов, но рассказанные несколько иначе. Сложно определить, где правда. Люди в своих историях выгораживают себя, эвендины – себя. Но конкретно эта история куда правдивее у эвендинов. Позволь мне ее рассказать… Итак, когда битвы с ильфитами были в самом разгаре, люди не захотели оставаться в стороне. Они считали это нечестным – что у эвендинов есть магия, а у них нет. Эвендины помогали им сделать оружие полезным в бою против ильфитов, но этого людям было недостаточно. В конце концов они добились своего: эвендины согласились наделить их магией. Были избраны лучшие воины, и эвендины… Как ты думаешь, что они сделали?

– Применили какое-нибудь заклинание?

– Нет. Они напоили их своей кровью.

– Что? – обомлела Эни.

– Источник магии эвендинов – их собственная кровь. Когда люди выпили ее, они получили магию. Это были первые Гении. Эвендины сами их обучали, поэтому они были невероятно сильны, если сравнивать их с нынешними, и внесли свой вклад в битву с ильфитами. Но после того, как все успокоилось… – Диос вздохнул. По тому, как он рассказывал, можно было подумать, что он сам был свидетелем этих событий. – Оказалось, что дети Гениев тоже обладают магической силой. Среди людей росло недовольство – почему у одних есть способности, а у других нет? Речь шла уже не о выживании, ильфиты были запечатаны. Им просто хотелось большего. И эвендины снова пошли на уступки. Время от времени они давали людям свою кровь. Понятно, их терпение было небезгранично, и в какой-то момент они отказались это делать. Все обернулось катастрофой. Вместо того, чтобы смириться с этим, люди начали нападать на эвендинов и убивать их. Ради крови. Ради магии.

Эни внимала ему с ужасом. Как и все, она считала, что если эвендинов и обескровливают, то только для того, чтобы обезвредить их, не дать им применить магию. Но ради того, чтобы выпить кровь? Эни вспомнился истощенный эвендин, которого Готтран тащил на цепи к эшафоту, и ее передернуло от отвращения – не к эвендину, а к королевскому советнику.

– Конечно, эвендины защищались изо всех сил. Но их гораздо меньше, чем людей. По замыслу Предвечных, они должны были оберегать человечество от злых сил, и много народа для этого не требовалось. Поэтому дети у эвендинов появляются нечасто. Против людей, даже с магией, шансов на победу у них было не очень много. В конце концов эвендины придумали то, что казалось тогда выходом: стали пить особый яд. Эта хитроумная смесь не убивает, но на несколько дней погружает в очень болезненное состояние. Зато потом, до конца жизни эвендина, от его крови для человека нет никакого толка: выпьет и в худшем случае отравится, а в лучшем – просто не получит магии. Это было хорошей идеей. Что толку убивать эвендинов, если их кровь не имеет для них силы?

– Но ведь война не прекратилась, – прошептала Эни.

– Верно. Людей это не успокоило, а озлобило. Вопреки всякой логике, они продолжили убивать. Это страшно, Эни: бывало, человек бросался на эвендина, даже ребенка, пускал ему кровь, узнавал, что толку от нее не будет, и в ярости убивал его.

Наконец эвендины решили, что с них достаточно. Они собрались всем миром, постарались на славу, захватили весь Фарадон и вволю отыгрались за свои потери. Ты знаешь по рассказам, что под властью эвендинов людям пришлось несладко. Эвендины потрудились, чтобы из их памяти изгладилась эта история с кровью, да и с Гениями тоже. Хотя они продолжали рождаться – потомки тех, кто когда-то пил эвендинскую кровь… Вообще-то такое поведение – я имею в виду переворот и управление огромной страной – совершенно нехарактерно для эвендинов, – уточнил Диос. – Им куда ближе жить небольшими группами и бродить по лесам. Поэтому можешь себе представить, какой болью была выкована их ярость.

– Я представляю, но… Они ведь все равно убивали и угнетали людей. Вряд ли прошлое оправдывает их жестокость, – пробормотала Эни,