— Не лыбься, Уинстон. Ты используешь деньги из «Грамп-фонда», которым я поставил тебя руководить, для того, чтобы просаживать в казино огромные суммы и устраивать оргии с дюжиной шлюх?

— Я, по крайней мере, не «голубец», как он! — огрызнулся Уинстон, а отец заявил:

— А может, было бы лучше, если бы ты им был! Ты такой же бездарь и бестолочь, как и твой братец. Поэтому в конце года оба сложите полномочия и добровольно запишетесь в ряды нашей доблестной американской армии.

Братцы разинули рты, а президент продолжил:

— Меня обвиняют в том, что я затеваю войны, а мои сынки сами не служили? Так идите и послужите, мальчики! Вам это наверняка понравится! Документы подадите сразу после Рождества.

Милена не без злорадства подумала, что сыновья президента, отправившиеся в армию, это сильный ход!

Раздался нервный визг — это Шэрон, поперхнувшись вином, натужно кашляла.

— Ах, Шэрон, опять ты под ногами путаешься… Ладно, дайте и ей кусок торта. Нет, ты вроде бы вменяемая, но бесишь меня тем, что считаешь себя непризнанной звездой. Мне осточертело просить голливудских боссов, которые к тому же все повально за Старую Ведьму, дать тебе еще один шанс. Поэтому с нового года займешься делом и присоединишься к Злате и Джереми. Что ты будешь там делать? Ну, например, обучать детишек в Третьем мире актерскому мастерству!

— Папа! — раздался голос Эйприл. — Можно я тоже туда поеду?

Делберт с удивлением посмотрел на нее.

— Гм… Для тебя, дочка, у меня подарка не было, но если хочешь, езжай со своей занудливой маманей. Только учти, там во многих местах мобильной связи нет. Так что придется выживать без твоего смартфона!

Эйприл, кажется, заколебалась, а тут к ужасу Милены подал голос и Тициан:

— А мне с ними можно?

Делберт, вздохнув, заявил:

— И ему тоже кусок торта, хотя он не заслужил. Нет, никуда ты не поедешь. Есть тут одна клиника в Аризоне, там лечат таких, как ты! Делают из них настоящих мужиков. Туда и направишься, мой мальчик!

Тициан пожал плечами, а Милена не стала возражать — когда Делберт узнает, что его сын вовсе не гей, то, конечно, отменит свое абсолютно идиотское распоряжение.

Но она все равно не допустит, чтобы Тициан присоединился к Эйприл, которая отправится на край света.

— Так, кто у нас тут еще остался? Ах, ну конечно, ты, Уилли! Наш вице-президент Фартинг, который, в сущности, не стоит ни пенса!

Делберт обратил взор на благообразного, с благородными сединами, коими он ужасно гордился (кажется, еще больше, чем своей должностью) вице-президента Уильяма Фартинга.

— Ты, мерзавец, все время делал вид, что на моей стороне, а сам плел против меня интриги то с Биззом, то с Майком. Уволить я тебя, увы, не могу. Но знай, когда пойду на перевыборы через два года, то без тебя. Выберу себе кого-нибудь получше!

Вице-президент позеленел, а Милена поняла: он явно намеревался унаследовать пост от Делберта и после истечения полномочий своего босса на волне его популярности въехать в Белый дом. А теперь его честолюбивые мечты пошли прахом.

— Так что, извини, подарок не моментальный, а как бомба с замедленным действием, но мне будет очень приятно третировать тебя оставшиеся два года и сваливать на тебя ответственность за все проблемы. Ага, кто еще?

Пресс-секретарь Стивен Маккиннон явно нервничал, так как по его крутому лбу ручьем катился пот. И не зря.

— И ему тоже! Хотя нет, я передумал! Торта он не получит, не такая уж ты и важная птица, Стивен, не так ли?

— Не такая, мистер президент! — проблеял тот. — Только не увольняйте меня…

Делберт расхохотался.

— Уволить — тебя? Нет, Стивен, ты мне нужен! Ты ведь такой феерический идиот, что все эти либералы, которые спят и видят себя под пятой Старой Ведьмы, атакуют тебя за твои кривляния, твои глупости, твою неверную грамматику, в конце концов. И все стрелы летят в тебя, а не в меня. Так что в Белом доме ты незаменим!

Стивен шумно вздохнул, а Делберт добавил:

— Но не в должности пресс-секретаря! Ее займет с января Лоретта. А ты, Стивен, займешь ее место главного пиар-стратега. Знаю, пиар не твой конек, однако ты только делай вид и пыжься, что у тебя отлично выходит, перед журналюгами, а остальное сделают за тебя твои умные безымянные сотрудники.

Встрепенувшись, Лоретта заявила:

— Но, Делберт, я вовсе не хочу становиться пресс-секретарем. Это просто смешная должность. Да ты и не можешь доверить этому придурку разработку жизненно важных пиар-стратегий, призванных…

— Для тебя я, милая моя, мистер президент! — сказал Делберт, мягко улыбаясь. — Даме тоже кусочек. Она все-таки заслужила. Но ты засиделась на старом месте, плетешь интриги, снюхалась с Джереми, который мнил себя моим преемником. Так что развлекай теперь либеральных журналистов! Они полюбят тебя, как пить дать!

Лоретта всхлипнула, а Милена изумилась: неужели эта особа умела плакать?

Президент Грамп обвел взглядом присутствующих и добавил:

— Ну, кто у нас остался без рождественского подарка? Ах, Марианна…

Французская гостья вздрогнула, а Делберт произнес:

— Всем отлично известно, какой подарок ты бы предпочла получить. Впрочем, ты отчего-то вбила в свою очаровательную головку, что ты сама являешься подарком, и упорно навязывала себя мне. Однако мне не нужны дары, которыми уже успели полакомиться другие!

Он усмехнулся, а Марианна, вскочив с кресла и исторгая французские ругательства, бросилась было к выходу. Но то ли по причине того, что была изрядно подшофе, то ли потому, что задела ногой ковер, покачнулась, взмахнула руками — и полетела на пол.

— Вот так происходит со всеми, кто смеет идти против меня! — проговорил, ничуть не удивившись, президент. — И с теми, кто меня ругает! Такая же участь — оказаться поверженными — ожидает всех моих критиков!

Милена знала, что это не фигура речи — Делберт на самом деле свято в это верил.

— У нас от тортов еще что-то осталось? — произнес он, а шеф-повар ответил:

— О, разумеется, синьор президенто! Может быть, вы сами хотите попробовать…

Тот поднял руку, призывая к молчанию, и, всмотревшись в лица своих родных и близких, заявил:

— Что же, помогите же кто-то нашей французской гостье и выпроводите ее из столовой. Так-то лучше… Итак, каждый получил, что хотел? Вернее, чего не хотел. Но чего хочу я!

Родственники и подчиненные Делберта переглянулись, а Милена вдруг поняла, что из присутствующих, не считая прислуги, подарка не получила только одна персона — она сама.

— Милена, моя прелестная третья супруга! — раздался громовой голос Делберта. — Думаешь, что я забыл тебя? Никак нет! Настал и твой черед!