и Маша серьёзно забеспокоилась о сердце старичка.

- Боги святые, боги святые... Что же это творится...

Николай сел на стул и махнул рукой.

- Проходите, второй этаж. Но будьте внимательны - вас там уже ждут.

- Кто ждёт? - только двинувшаяся Маша остановила себя.

- Молодой человек, мне незнакомый.

- А как вы его пропустили? Что он сказал?

- Ничего он не сказал, - вздохнул Николай, - корочку какую-то чудную мне под нос сунул, с иммиграцией что-то связано... Какая-то шишка, наверное...

Маша и Шостакович внутренне переглянулись.

"Это БИМПовец, - сказала Маша, - какая тут ещё другая иммиграция".

"Всё равно иди, - с паузой отозвался Шостакович, - Ты озвучила Директору свои планы насчёт Ленинграда. Ему нет нужны так перестраховываться. Кроме того, никто даже знать не может об этой квартире".

Маша кивнула и стала подниматься по скрипучей, но шикарной лестнице, достойной графов и князей. Поднявшись на такой высокий по сравнению с современными домами второй этаж, она по указке Шостаковича завернула налево, ещё налево, и очутилась перед массивной дверью, выложенной деревянными панелями с узором.

"Я знаю, где ключ, но попробуй просто толкнуть, раз там уже кто-то есть".

Маша толкнула дверь, и она распахнулась, открыв взгляду большую комнату с интерьером середины 20 века - массивным комодом, столиком посредине, радиолой... И посреди комнаты, застыв в напряжённом ожидании, перед ними предстал молодой человек в деловом костюме.

- Кто Вы? - требовательно спросила девушка, войдя в квартиру, и захлопнула дверь.

- ... А Вы кто? - тон молодого человека был смесью страха и строгости. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. У парня был странный акцент - русский был явно неродным.

- Я уже знаю, что Вы из БИМПа. Более того, я тоже из БИМПа. А теперь объясните мне, ради бога, что Вы здесь делаете?

Молодой человек вздрогнул, но потом заметно расслабился: дела перешли в уже известную ему вселенную, а потому ничего ужасно странного случиться не могло.

А в голове Маши вдруг сверкнуло понимание.

- А, я поняла, - сказала она молодому человеку, - я всё поняла. А ну, говорите, кого вы скрываете внутри своей головы?

Молодой человек схватился за голову, сел и на секунду спрятал лицо в руках. А потом он прошептал:

- Рене, нас, кажется раскрыли.

И тут же поднял голову.

- Рене спрашивает - друзья, кто из вас - Дима или Ари?

Маша засмеялась.

- Ну вот, всё и стало понятным. Дима, что скажешь?

"Скажи Рене, что я до ужаса рад видеть его после стольких лет, пусть и под личиной этого парня!"

- Дима говорит, что жутко счастлив встрече с Рене, но обниматься с ним в обличье этого парня он не будет, - с улыбкой сказала Маша, заперла дверь и присела у столика, - ну хорошо. А я-то боялась, что нас раскрыли.

- А уж я-то как боялся, - сказал парень.

- Теперь, прежде чем будут говорить Рене и Дима, объясните мне, что с вами произошло.

Молодой человек в костюме кивнул.

- Меня зовут Карлос Альпеджио, - сказал тот, - я работаю в центральном БИМПе на Луне. Я бразилец, и это моя первая жизнь в БИМПе.

До двадцати пяти лет я работал фельдшером в ветеринарной клинике, и однажды с нашим хирургом Лусианом случилось нечто странное - он вдруг упал и стал говорить, что смотрит из какой-то точки выше своего тела... Я испугался, стал спрашивать его - Карлос, друг... Он сказал, что ему не больно, но он никак не может вернуться обратно в тело. Я быстро уладил все дела с клиентами в клинике, закрыл её, а затем вернулся к Лусу.

Лус по-прежнему был "не в себе". Лус сказал, чтобы я не беспокоился, что у него ранее такое уже бывало. Я спросил его, не стоит ли перенести его к священнику или психологу, но тот засмеялся и сказал, что все они дилетанты. Он попросил тайно перенести его по адресу в Форталезе, который оказался адресом офиса БИМПа. Так я узнал, что Лусиан - внештатный сотрудник БИМПа, а его хворь - спонтанные выбросы из носителя - лечится только БИМПовскими методами. БИМП оказался именно тем местом, где я хотел бы работать, и я очень просил местного администратора позволить мне остаться - хоть уборщиком, хоть кем.

Мне позволили остаться, а потом, после двух лет безупречной работы в охране, рекомендовали наверх: у меня обнаружились способности к исцелению носителей, почему, собственно, я и работал в ветклинике. Носители сотрудников БИМПа тоже часто нуждались в починке, медицина не всегда лучшее средство, а менять носители без необходимости тоже желания ни у кого не было. Поэтому в центральном БИМПе я оказался на своём месте и работал у Директора и других руководителей массажистом. Формально - массажистом, но по факту целителем и кем-то похожим.

Несколько дней назад, когда я готовил процедурную для очередного пациента, что-то случилось, почти незаметный толчок или порыв ветра... И после этого я стал чувствовать в себе голос.

- Сначала ты, наверное, подумал, что у тебя раздвоение личности, - хмыкнула Маша.

- Да, я подумал, что мне и самому пора сходить к какому-нибудь специалисту. Но потом понял, что голос знает даже то, что не знаю я. Так мы и познакомились с Рене. Однако мы с ним до сих пор не понимаем, как такое произошло.

- Я тебе позже расскажу, - улыбнулась Маша.

- Ну что же. Рене сказал мне, что он, возможно, найдёт ответ на этот вопрос здесь, в этой квартире. Кажется, он был прав. Пожалуй, это и всё, что тут можно сказать.

-Хорошо, - сказала Маша, - теперь, прежде чем рассказать тебе всё остальное, я хочу спросить тебя один вопрос. Если рассматривать БИМП как организацию, её Директора, руководство БИМПа, колонистов планеты - то к кому из них ты испытываешь... скажем так, преданность или симпатию?

- Преданность...

Карлос несколько секунд прижал палец к губам.

- Никому не говорите, но Квинт - просто старый брюзга. Сколько раз он лежал под моими пальцами, и от него только и слышно ворчание: админ наглый идиот, кондитер просто псих, эта новая ищейка тупа как пробка, все его подчинённые копают под него, а все колонисты сплошь бездари и бестолочи... Но бог с ним, главное, чтобы он хорошо управлял БИМПом. Я считаю, что мы делаем важную работу.

-