передавать государству, а оно ему за это даст грамоту и даже значок. А ты, оказывается, не так прост. Не захотел значок, да? Ну конечно, разве станет с тобой твоя красотка за значок…

– Это не твое дело, – выдавил директор музея. – Картин у меня нет. Можешь подать заявление в полицию о пропаже.

– Ух ты! Лунц, ты мне нравишься все больше! С тобой становится весело. В полицию я не пойду, мне туда не надо, с полицией у меня тут не очень добрые взаимоотношения. Но, как я уже говорил, человек я немолодой, опытный, и связи у меня хорошие. И люди верные. Покруче полиции. Так что в полицию я не пойду, а пришлю к тебе для начала экспертную комиссию с целью проверить одного занятного кентавра. Но это так, для разминки, потому что ты, боюсь, выкрутишься. Тогда я пойду выпить коньяку и поговорить о жизни к моему старому приятелю, он сейчас сильно поднялся по карьерной лестнице, прекрасный человек, уважаемый и влиятельный. Захочет – сотрет в порошок кого угодно. Лев, а не человек. Души не чает в единственной дочери. Улавливаешь суть, Лунц? Но если и личная жизнь окажется для тебя не такой ценной, то, может, побоишься за свою бренную плоть? За свою плешивую шкурку? Я человек со связями. С разными. Я не угрожаю, ни в коем случае, просто констатирую, насколько серьезная сейчас криминальная обстановка в городе. Да и несчастные случаи сплошь и рядом. Так что, если тебе это все не нужно, то придется вернуть картины или деньги за них. Ты ведь знаешь, сколько они стоят? Чтобы ты не прикидывался, я напишу тебе циферку на бумажке. – Он вытащил из стакана бумажную салфетку и нацарапал на ней сумму. – Вот это ты отдашь мне через три дня, Лунц. Понятно?

– Две недели, – сипло отозвался Лунц.

– Неделя. И разговор на этом окончен. Ты очень сильно меня расстроил.

Глава четырнадцатая

1

– Как хорошо, что вы зашли, Агаточка! Так неожиданно, я как раз собиралась выпить кофе, спуститься в буфет, а тут вы. Ах, какие прелестные пирожные! Знаете, чем меня порадовать. Как поживаете, дорогая?

Артемида развязывала лиловый бант на коробке и говорила не останавливаясь. Я даже не стала звонить ей, чтобы предупредить о своем приходе, потому что она всегда была на рабочем месте. В сером костюме, безупречно подогнанном по статной фигуре, и с розовым бантом на внушительном бюсте.

– Прекрасно, что вы зашли, сейчас я налью нам кофе.

– Благодарю вас, Артемида, я случайно оказалась поблизости и решила к вам заглянуть. Так и тянет, знаете, в родные пенаты.

– Да уж, да уж, для нас для всех тут дом родной, это вы правы. Музей надо любить трепетно. Другие люди у нас не задерживаются. Музей – это храм, святое место. Здесь можно работать, только если душа чиста! Вы ведь согласны со мной?

Я кивнула, сделав глоток. Кофе Артемида варила божественный.

– У нас на прошлой неделе уволилась та неприятная дама, новый главный бухгалтер, я сразу поняла, что она не приживется Разве это специалист? Она бегала в кабинет к господину Лунцу по десять раз на день. Как это возможно – так отвлекать руководство? Если ты специалист, то сиди и работай на своем рабочем месте. Вы ведь согласны со мной? А отдел связей с общественностью? Вы их там знаете? Как свяжутся с кем-нибудь, так просто караул. И ведь все ко мне, все через меня.

Я понимающе кивнула.

– Прелестные пирожные! Спасибо вам, милая. Я, пожалуй, возьму еще одно. Они же легкие, не очень вредно для печени.

Она откусила от пирожного, а я воспользовалась паузой.

– Как поживает наше дорогое руководство? Как дела у господина Лунца?

– Неплохо, неплохо, – закивала Артемида, энергично пережевывая. – Он такой потрясающий человек! Это такая трудоспособность, такая самоотдача! Горит на работе. Сгорает! Всего себя отдает делу. Искусству!

– Да-да, – подхватила я, – совершенно с вами согласна. Я заметила, что он в последнее время выглядит усталым. Много работы? Какие-то выставки? Опять перевозили в другие музеи важные экспонаты?

– Да что вы? – Артемида сделала большие глаза и даже перестала жевать. – Что вы такое говорите? Помилуй бог! Господин Лунц в отменной физической форме. Я стала заваривать ему травяной чай, он хорошо влияет на сосуды.

– Может быть, мне просто показалось, – быстро исправилась я.

– Скорей всего, скорей всего, – закивала Артемида. – Вы когда проверяли зрение? При вашей профессии это ведь крайне важно. Попейте таблетки с черникой, мой вам совет. И я бы на вашем месте… – Она зачем-то оглянулась на дверь, потом наклонилась над столом поближе ко мне и с заговорщицким видом сообщила: – Активнее пользовалась бы декоративной косметикой. Вам это вовсе не повредит. Поверьте мне, дорогая. Станете поярче, глядишь – и замуж выйдете. Кстати, как ваша личная жизнь?

Она удобно устроилась в кресле, приготовившись смаковать рассказы о моих кавалерах. Как правило, это становилось поводом к воспоминаниям о ее собственных ухажерах, обивавших ее пороги в молодости, однако почему-то так и не сумевших добиться ее расположения. Но я пришла сюда вовсе не для романтических историй.

– Я просто слышала, что господин Лунц собирался отправить куда-то за границу несколько наших основных экспонатов. Несколько картин. Это ведь такое нервное дело…

– Вы опять что-то напутали, – покачала головой Артемида. – У нас никто никуда пока не едет. Висят себе все как миленькие.

– А к нам в последнее время ничего не привозили? И вроде бы к господину Лунцу недавно приезжали какие-то международные эксперты? Как он только все успевает! Часто остается работать по вечерам?

Артемида вдруг отставила свою чашку, тщательно вытерла пальцы салфеткой и взяла меня за руку.

– Агаточка, – сказала она проникновенно, – я ведь давно за вами наблюдаю. И я догадываюсь, что с вами происходит.

– Да? – искренне удивилась я.

– Да. – Артемида размашисто кивнула, тряхнув высокой прической. – Деточка, мне кажется, что в последнее время вы слишком интересуетесь господином Лунцем. Приходите не в назначенное время, более того, даже не в часы приема. Вы ведь влюблены в него, да?

Я поперхнулась кофе и закашлялась, что было воспринято Артемидой как чистосердечное признание. Она сжала мою руку так сильно, что я ойкнула, и продолжила:

– Я посоветовала бы вам оставить надежду. Ведь господин Лунц женат, и он прекрасный семьянин.

Мне оставалось только кивать и делать жалобные глаза, чтобы она меня отпустила.

– Я давно стала замечать это за вами… – Артемида прищурилась, – …этот повышенный интерес. Я вас прекрасно понимаю, он такой интересный