только не я. Тот, кто гордится тем, что любит риск, просто боится ответственности. Лучше пусть это будут обстоятельства, да-да, именно так.

Безвыходная ситуация. Чтобы оказаться в ней, надо так много работать, так стараться, так запутываться. И все равно выход есть. Как правило, не там, где мы его ищем.

Как же все перепутано. Хаос… Опять хаос… Вся беда – от него.

Глава пятнадцатая

1

Господин Лунц метался как загнанный зверь. Чудесная страна с мечтами и добрыми волшебниками испарилась. Вместе с ней испарилась бо́льшая часть денег. Оставшихся катастрофически не хватало на то, чтобы расплатиться с Шклярским. Господин Лунц слишком хорошо знал своего предшественника, чтобы понимать, что тот не шутит. Рисковать не стоило. Но где взять деньги? Он перебрал все возможные варианты и комбинации, но сумма была заоблачной. К тому же Шклярский не давал ему никакой возможности сосредоточиться, потому что назойливо звонил и доводил Лунца до бешенства.

– Привет, Лунц, – раздавалось в трубке. – Чем ты занят? Надеюсь, правильным делом, скребешь по сусекам? Ну, скреби, скреби, не затягивай.

– Неделя – это невозможно, – начинал задыхаться директор музея. – Это совсем мало! Ты меня просто душишь!

– Пока нет, – хохотал Шклярский. – Но если будешь тянуть, непременно начну. – И отключался.

Едва господин Лунц успевал прийти в себя и собраться с мыслями, как телефон звонил снова:

– Привет, Лунц! Угадай, с кем я? Представь, как тесен мир, я совершенно случайно встретил на бульварах твою дражайшую супругу, Анну Дмитриевну. Мы с ней давно не виделись. Вот, пригласил ее в кафе, выпьем сейчас кофе с ликерами и поговорим. У нас так много общих тем, правда, Анна Дмитриевна? Да-да, вот, к примеру, автомобили. И мне, и Анне Дмитриевне очень нравятся автомобили, особенно спортивные и особенно красные. Ты не знаешь, где такие покупают, а? Мне почему-то кажется, что знаешь. И особенно – кому покупают?

Господин Лунц прекрасно понимал, что бывший директор блефует, но у него все равно начинало бешено колотиться сердце.

– Я не могу найти денег, – не выдержал он после восьмого звонка.

– И чем мне тебе помочь? Тогда отдавай вещами.

– Какими вещами?

– Теми самыми, которые ты у меня украл.

– Ты знаешь, что их у меня нет! – Лунц не понимал, на кого он больше злится: на ненавистного Шклярского или на собственную глупость и алчность.

– Раз нет моих, отдавай свои.

– Ты о чем? Какие еще свои?

– Которых у тебя полный музей. Тебе же не впервой разбазаривать музейную собственность. Напомнить про кентавра?

– Откуда ты… – Господин Лунц едва сдержался. – Ну ладно. Чего ты хочешь?

– Картину, Лунц. Ты что, в самом деле такой непонятливый? Раз нет ни моих вещей, ни денег, расплачивайся картиной.

Директор музея изящных искусств тихонько застонал и опустился в мягкое кожаное кресло, которое издало глубокий выдох под его внушительным весом.

– И на что ты нацелился, Шклярский?

– Твой тон мне не нравится, Лунц. Ты как-то забываешься. Но вопрос требует уточнения, тут я с тобой согласен. Хотя ты мог бы и сам догадаться.

– Говори, – выдохнул Лунц в унисон с креслом.

– А зачем далеко ходить, – Шклярский откровенно получал удовольствие от их беседы, Лунц ясно видел перед собой его злорадную ухмылку. – Дальние залы и депозитарии меня не сильно волнуют. Тем более что по депозитариям ты сам основательно прошелся, – он не мог не напомнить еще раз, – там уже брать нечего. Значит, возьмем что поближе. А чтобы не путаться – то, что по центру. Что там у тебя в центральном зале, Лунц? В серединке, на большой стенке? Припоминаешь?

– Ты в своем уме?

– Вполне.

– Нет. Это исключено. Да так я могу лишиться всего!

– Ну что ты, Лунц. Лишиться всего ты сможешь другим, гораздо более простым способом. Открой электронную почту, а потом перезвонишь мне, и мы потолкуем.

Директор музея изящных искусств с трудом удержал себя от того, чтобы не швырнуть об стену своего рабочего кабинета дорогой телефон. Он поднялся с кресла и несколько раз прошелся вокруг стола, держась то за голову, то за сердце. Как он мог оказаться в таком положении? Почему не почувствовал, что заходит чересчур далеко? Где же была его хваленая интуиция, и почему таким крепким сном спали все инстинкты? Как он мог так запутаться?

Он подошел к столу и пошевелил компьютерной мышью, экран вспыхнул голубым светом, господин Лунц зашел в почту и быстро просмотрел входящие сообщения. Письмо, о котором говорил Иосиф Шклярский, он увидел сразу – адрес отправителя состоял только из цифр, которые образовывали сумму его долга. Господин Лунц смачно выругался и открыл письмо. Там оказались фотографии.

Реакция господина Лунца была неожиданной и стремительной. Одна рука стала колотить сразу по всем клавишам на клавиатуре, а вторая в это время ловко выдернула компьютерный шнур из розетки.

Не то чтобы господин Лунц был ханжой. И не то, чтобы он не любил порнофильмы. Но он никогда не представлял себя исполнителем ролей в этом жанре. И, наверное, он был прав: он не слишком выгодно смотрелся на экране, особенно будучи раздетым. Фотографии, присланные ему на почту, представляли собой нарезку кадров из подобного видеофильма. Действие происходило в гостиничном номере дорогого отеля, который нагло гарантировал своим гостям полную конфиденциальность. В главных ролях были господин Лунц и его прекрасная белокурая нимфа.

Телефон зазвонил снова, и директору музея пришлось ответить.

– Так вот, – сказал Шклярский, как будто они и не прерывали разговора. – По поводу способа лишиться всего на свете. Как видишь, дружище Лунц, он предельно прост. Адрес почты твоей дражайшей супруги Анны Дмитриевны у меня тоже имеется, и мне не надо говорить тебе, как она прореагирует на эти прелестные снимки, особенно если я отдам их в некоторые издания, чтобы закрепить результат. Вряд ли твоя жена станет гордиться тобой и хвалить тебя на все лады и говорить тебе: «Ах, какой ты молодец, мой милый Лунц», хотя в некоторых позах ты тут действительно хорош, признаю, хорош, ничего не скажешь. Но скорей всего, Анна Дмитриевна рассердится и позвонит своему ушлому братцу, который, как тебе известно, на данный момент считается самым пронырливым и кровожадным адвокатом по разводам. И они вмиг обтяпают все так, что ты стопроцентно лишишься всего на свете. Даже последних штанов.

Господин Лунц хотел закричать, что ему все равно. Что его так достала Анна Дмитриевна и ее ушлый братец, что он уже и сам давно готов уйти из дома голым! Но потом подумал, что белокурая нимфа, счастье