Я цеплялась за руку Престона, в то время как доктор с озабоченным видом кивнул.

– К сожалению, это так. С такого рода травмой в данный момент мы можем только ждать и надеяться на лучшее.

Слова были похожи на тяжелый шар, которым меня ударили в живот.

– Когда я могу увидеть его? – голос Престона был неузнаваем.

Молодой врач положил руку ему на плечо в спонтанном сострадательном жесте.

– Я дам вам знать. Должны ли мы уведомить кого-нибудь еще? Ваших родителей?

Престон пару раз моргнул.

– Наша мать умерла. А у папы слабое сердце. Ему нельзя волноваться.

Доктор понимающе кивнул.

– Вы все равно должны позвонить ему.

Когда мы снова остались одни, я бессильно опустилась на стул. Грейс тихо плакала, пока я смотрела в пол, молясь о том, чтобы наконец-то очнуться от этого кошмара. Над нами секунды превращались в минуты, а минуты – в часы.

В какой-то момент доктор снова просунул голову в дверь.

– Он очнулся? – вскочил Престон.

Доктор с сожалением покачал головой.

– Нет. Но его состояние достаточно стабильно, и вы можете ненадолго пройти к нему.

Больничная палата Блейка находилась в конце коридора. Каждый шаг, приближавший меня к нему, усиливал мой страх того, что меня ждет, а пульсирующая вина сопровождала мои мысли.

Возможно, всего этого не произошло бы, если бы я вовремя ушла. Если бы при первом же взгляде на него развернулась и ушла, чтобы ни при каких обстоятельствах не броситься ему в объятия. Может быть, он еще побродил бы с Грейс по Дарктрю, может быть, они разделили бы карамельное яблоко. Может быть, он все еще был бы самим собой.

В этот момент я бы все отдала за то, чтобы повернуть время вспять. Одновременно в моей голове снова и снова стучало одно и то же число. Еще сорок дней.

Неужели Блейк будет лежать в коме сорок дней, а потом просто умрет? Я почувствовала, как слезы подступили к глазам, и украдкой смахнула их. Грейс с красными заплаканными глазами шла рядом со мной. Она обхватила себя руками и, казалось, была так же напугана увидеть Блейка, как и я.

– Сюда, – сказала медсестра, открывая дверь в его палату, из которой доносился равномерный шум аппарата искусственного дыхания, сопровождаемый медленным писком монитора сердечного ритма.

– О боже, – прошептала Грейс, поднеся руку ко рту, когда увидела Блейка, лежащего в постели. У него было несколько трубок во рту и носу, а также белая повязка вокруг головы. При виде его я почувствовала, как что-то внутри меня с тихим звоном оборвалось.

Блейк выглядел так, будто никогда больше не очнется.

– Черт возьми, чувак. – Престон поднес кулак к губам и посмотрел на брата, который лежал, словно мертвый, на белой больничной койке. – Идиот, зачем ты вообще пошел на хёрлинг?

Страх, прозвучавший в его голосе, бушевал и внутри меня. Снова и снова он шептал мне, что в Дарктрю я, возможно, в последний раз разговаривала с Блейком.

– Вы можете остаться с ним на несколько минут. Но, пожалуйста, не больше двух посетителей, – тихо сказала медсестра, проверяя капельницы Блейка, прежде чем покинуть комнату.

Грейс повернулась ко мне.

– Ты слышала ее, Джун, – несмотря на слезы в глазах, ее голос был холодным.

Я раздраженно посмотрела на нее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Престон – брат Блейка, а я – его девушка. Ты можешь подождать снаружи, вот что я хочу этим сказать.

Покачав головой, я посмотрела на Грейс.

– Вау, как быстро проявляется твой истинный характер.

– Мой истинный характер? – Агрессивно она сделала шаг ко мне, при этом ее светлые глаза блеснули от гнева. – Ведь это ты целовала его посреди улицы, хотя я стояла рядом! Неужели ты думаешь, что я не вижу, как ты влюблена в него и всеми силами пытаешься увести его у меня?

– Это было не так, – глухо ответила я после того, как медсестра сказала, что Блейку нужен отдых.

– Я видела, что ты сделала, Джун. Ты просто застала его врасплох. – Щеки Грейс вспыхнули. – А теперь убирайся отсюда! – с этими словами она толкнула меня к двери.

– Скажи мне, ты спятила? Возьми себя в руки, – прошипел Престон и оттянул руку Грейс.

Совершенно ошеломленная, я уставилась на нее. В ее глазах светилась ревность, но мне хотелось оттолкнуть ее и сказать ей в лицо, что считаю ее глупой стервой.

Но одного взгляда на Блейка было достаточно, чтобы превратить мою агрессию в боль. Грейс не собиралась уходить, это было ясно. Но, возможно, был лучший способ помочь Блейку, чем сидеть в больнице и держать его за руку.

Вернувшись в Грин-Манор, я, не раздумывая, поднялась на второй этаж дома. Картины несчастного случая Блейка смешались в моей голове с его ужасающим видом на белой больничной койке, окруженной аппаратами, которые удерживали его в живых. Они смешались с непреклонным выражением лица Грейс и отчаянием Престона. Я также видела перед собой рыжеволосую женщину со злорадной улыбкой, когда серебряный мяч ударил Блейка в висок. Ведьма направила его темной силой именно туда, куда хотела. При одном только воспоминании об этом все мое тело сжалось. Я должна была разрушить это проклятие.

По дороге наверх я услышала взволнованный голос Бетти, разносящийся по дому. Хотя я была слишком далеко, чтобы понять точную формулировку, мне было ясно, что Престон уже должен был сообщить ей о произошедшем. Когда я вышла из такси, машина дяди Эдгара не стояла на подъездной дорожке. Скорее всего, он уже был на пути к сыну.

Отсутствие дяди Эдгара меня вполне устраивало. В таком случае я могла спокойно искать в его спальне записную книжку тети Катарины. Тем не менее я с неохотой положила руку на дверную ручку. Было неправильно незаконно вторгаться в частную жизнь моего дяди. Но на карту было поставлено слишком много, поэтому мне пришлось отложить сомнения в сторону.

Я решительно нажала на ручку двери и тихо вошла в прибранную спальню. Она выглядела практически так же, как и в истине Уилфреда. Даже светло-золотистое покрывало на кровати казалось таким же, какое я видела и у тети Катарины. Дядя Эдгар, по-видимому, действительно старался ничего не менять после ее смерти.

Быстро закрыв за собой дверь, я огляделась. Зеленая шляпная коробка была относительно высокой, поэтому было не так много мест, где Катарина могла бы ее хранить. Сначала я посмотрела под кровать, а потом повернулась к стенному шкафу. Внутри он был больше, чем позволяла разглядеть узкая, оклеенная обоями дверь. Нажав выключатель света рядом с дверью, я взглядом блуждала по просторной гардеробной. Тетя Катарина, по-видимому, любила носить блузки, юбки и платья, потому что здесь было много ярких вещей с подходящими для них туфлями. Я также обнаружила шляпы и шелковые платки, но не зеленую шляпную коробку.