Наконец танец окончился. Я торопливо отстранилась и поклонилась наследнику, как требовал этикет, выказывая благодарность за оказанную им честь: приглашения меня на этот дурацкий танец. Лестар собирался сказать что-то еще, задержать, но я, бросив взгляд на Эйдана, давая понять, что меня уже ждут, торопливо распрощалась, подмечая, как недовольно сверкнули глаза Его Высочества на ожидавшего моего возвращения любимого. Однако, нравится ему или нет мой быстрый уход, мало волновало. К тому же принц мне никто, да и семью я разрушать была не намерена!

Стоило приблизиться к своему сероглазому шатену, как его пальцы с силой впились мне в руку. С губ едва не сорвался громкий вздох боли; а меня тут же повели к выходу из зала. Молча и без объяснений. Я не сопротивлялась. И так было понятно, что развлекательная программа для нас на сегодня окончена.

– Что это было? – Едва мы покинули дворец и оказались в ожидающем нас экипаже, сквозь стиснутые зубы прорычал муж, нависая надо мной. – Что за флирт ты устроила за моей спиной?

– Я и не пыталась, – пробормотала, поспешно отодвигаясь и усаживаясь напротив Эйдана, чтобы не так сильно ощущать его гневное давление. В напряженном молчании слышался лишь цокот копыт лошадей и поскрипывания кареты, что, слегка покачиваясь из стороны в сторону, увозила нас домой, подальше от дворца и компрометирующего принца. Глядя робко, виновато, но открыто в серые глаза, стала нервно заламывать пальцы.  

– Вот и поговорили, – бросив быстрый взгляд на мои руки, потом на меня, и сведя брови у переносицы прорычал муж. – Ты, верно, издеваешься?! Я видел, как вы смотрели друг на друга, как он прижимал тебя к себе. Не похоже, чтобы ты была против.

Сердце встревожено забилось в груди. Я, опустив глаза, тяжело вздохнула. Скрывать то, что я ощутила при виде принца не было смысла. Муж чувствовал меня, считывал эмоции и наверняка заметил неладное уже давно, просто наш совместный танец с наследником стал последней каплей терпения. Которую, к слову, я тоже ощущала. И если он сорвется, может стать совсем плохо. Эйдану сейчас и без того тяжело. Стихии, что он недавно обрел, были неспокойны и постоянно нарушали его эмоциональный фон, а тут еще я… В общем, не очень-то способствовала его душевной гармонии.

– Пожалуйста, не злись на меня. Не ревнуй! Я все объясню, – мягко и примирительно сказала я.

Тяжело сглотнула, решаясь признаться абсолютно во всем, что почувствовала, что испытала в этот вечер. Нужно было рассказать Эйдану всю правду, не утаивая ничего. Он должен понять меня! И простить! Это было бы идеально…

Стала рассказывать. В мельчайших подробностях. Поделилась своими переживаниями, эмоциями, впечатлениями. Всем-всем.

Взгляд мужа, внимательно слушающего меня, постепенно принимал осмысленное выражение: горящее пламя в глазах начало затухать, желваки, что ходили на его скулах все это время и этот хорошо ощутимый гнев, стали тонуть в Эйдане благодаря дыхательным упражнениям. Он, прикрыв глаза, медленно приходил в себя и, наконец, ответил:

– Если бы ты не флиртовала с Его Высочеством, ничего бы не случилось.

– Я не флиртовала, – попыталась вновь оправдать свои действия. – Не знаю, что на меня нашло. Но я люблю только тебя, и ты это знаешь!

– Я не знаю, что и думать. Это странно, – честно признался муж, обессиленно облокачиваясь на спинку сидения. – Для меня все ново, незнакомо, а ты… Ты постоянно выбиваешь почву из-под ног.

Устало потерев глаза, Эйдан замолчал, отведя взгляд на проплывающий мимо нас пейзаж. Я же, опустив взгляд, нервно перебирала пальчики. Было обидно и очень грустно. Почему нам всегда что-то или кто-то мешает? Что не так? Почему? Вопросов было много, а ответов – ни одного.

Мы столько пережили вместе с Траером за последние недели: то встречались, то ссорились. Страхи, сомнения, преграды, – все это наступало нам на пятки или накрывало с головой. Стоило только расслабиться, погрузиться в чувства, любовь, страсть между нами, жизнь сразу навешивала невидимых тумаков! Прям какой-то злой рок!

Так не проронив больше ни слова, мы подъехали к нашему новому, взятому в наем дому в центре города. Молча дошли до дверей спальни.

– Ты куда? – Встревоженно пробормотала я, когда, отворив комнату, увидела, что муж следом заходить не собирается. Не поцеловав, не объяснив своих намерений, просто развернулся, намереваясь пройти мимо, вглубь дома.

– Ложись спать, – спокойно и отстраненно произнес Эйдан в ответ на мой вопрос. – Мне нужно еще поработать. Не жди меня, ложись. Я, возможно, задержусь допоздна.

– Ладно, – еле слышно прошептала я.

«Все-таки злится, – сделала очевидный вывод. – Не простил, не отошел от моих признаний. Ревнует. И очевидно хочет побыть один…»

Я все это понимала, но хотела другого! Хотелось мерцающих звезд и большую луну, которые он обещал мне показать, когда мы будем только вдвоем! Крепких, горячих объятий! А еще, я хотела его! Особенно остро желала его сейчас, после случившегося. Наверное, это помогло бы мне понять, что между нами по-прежнему все хорошо, что мы любим друг друга, не хотим расставаться и никому не позволим нас разлучить.

Но вот я стояла посреди нашей спальни, с грустью смотрела на луну, луч которой тускло освещал одинокую меня в пустой комнате. И не знала, что предпринять, чтобы вернуть отстраняющегося и закрывающегося в себе мужа.

Умывшись и переодевшись в ночную сорочку, забралась в холодную постель. Несколько часов я проворочалась, ожидая возвращения Эйдана. Стрелки часов все шли, я грустила и беспокоилась, но и сон, неминуемо завлекал тоже. Глаза смыкались, не смотря на мою борьбу с дремотой. И я проиграла в этом неравном бою: утомленная, перенервничавшая и огорченная.

Утром проснулась, резко вздрогнув. Приподнялась, осмотрелась, бросила взгляд на пустую и совершенно непримятую половину кровати, где должен был спать муж, и забеспокоилась сильнее, четко понимая, что его в комнате этой ночью не было. Он не спал рядом со мной, даже запаха его не витало в воздухе. Выбравшись из постели, накинув домашний халат, я помчалась к кабинету, в котором он вчера планировал «немного» поработать.

– Ты что так и не ложился? – Едва распахнув дверь кабинета, произнесла я возмущенно. Передо мной предстала просто возмутительная картина: помятый, уставший и взъерошенный муж, что-то торопливо писал на листке бумаги, сидя за письменным столом.

– Не было времени, – пробормотал он, едва подняв на меня сонный взгляд. – Дела не ждут.

– Какие дела могут быть ночью? – Скрещивая руки на груди, произнесла недовольно я. – Они могли подождать и до утра.

– Не могли, – покачав головой ответил Эйдан, заканчивая что-то писать и сворачивая листок бумаги. Быстро пододвинув почтовик, стоящий на краю стола, и опустив в него послание, Эйдан поднялся с кресла и направился ко мне. – Через полчаса мне уходить, а столько всего еще не готово.