Графа Иртон на них нет!

А то – она. Вежливо, корректно…

Надо было просто послать Лейфа и приказать разрубить во-он те три стола и двух чиновников. Не сообразила. Но где ж ей было знать, как надо?

Для Джерисона чиновник – канцелярская крыса, по определению ниже дворянина, а у нее в подкорку въелся даже не страх, а скорее опасение. Никто ведь не тягает за хвост крокодила? Просто так, для удовольствия? Вот и она – не. А надо бы.

Это ведь, оказывается, не крокодил, а вовсе даже ящерка. Мелкая, типа веретеницы.

– Ваше сиятельство?

Со второго этажа медленно спускался мужчина, выставляя ненароком напоказ баронский браслет с сапфирами и такой же перстень на жирной лапке.

Мэр хорошего впечатления не произвел. На Лилиан – точно.

Этакий мелкий удельный князек, который у себя на подворье царь, бог и ясно солнышко. И плевать ему, что размер подворья – два на два шага. Главное покомандовать.

Лет тридцати пяти на вид, с красным носом любителя выпить и брюшком любителя закусить, с намечающейся плешкой на макушке и бегающими карими глазами.

Нет, Торий куда как приличнее выглядел. И вел себя с большим достоинством.

Хотя… она – не Джес. С графиней можно покачать права и поотстаивать свое мнение. С графом можно пособирать выбитые зубы сломанными пальцами.

Супруг посмотрел на мэра, словно на мадагаскарского таракана.

– Достопочтенный…?

– Орас Убарт, к вашим услугам, ваше сиятельство, – отвесил вежливый поклон мэр.

– Что случилось с мастером Шмульцем?

Лиля едва не открыла рот от удивления.

Вот так? В лоб? И…

Нет, дура тут все-таки она. Потому что в глазах мэра мелькнуло нечто такое, заставившее насторожиться. Лиля готова была поставить в заклад самое ценное – конспекты по фармакологии за весь курс, против дохлой крысы, что бы ни случилось с эввиром, без мэра там не обошлось.

Мэр кашлянул, но Джерисон даже слушать не пожелал.

– Немедленно доставить его ко мне. Десять минут, время пошло.

Че-го?

Ах ты… граф средневековый! Это же ее выражение! Еще от отца подцепленное, и благополучно применявшееся Лилиан. Нахал!

Возмущенный взгляд подействовал, его сиятельство развернулся к супруге. И как всегда, понял все по-своему.

– Прости, дорогая. Сейчас приведут этого эввира, и мы отправляемся отдыхать.

Мэр кашлянул, намекая, что он здесь есть. И хочет высказаться.

Лиля прикинула, не наладить ли производство лакричных лепешек?

Они с мамой делали в девяностые. А что? Нет лекарств, крутись, как хочешь? Может, сделать и предлагать людям? А то раскашлялись, в кого не ткни!

Джес обернулся на кашель и посмотрел на мэра с выражением: «не понял, почему вы еще не там?».

Барон оказался достаточно крепким.

– Ваше сиятельство, это невозможно.

Лилиан залюбовалась супругом.

Нет, у нее так не получалось. Гримасничай, не гримасничай, но вот это потрясающее выражение: «что за шутка здесь прозвучала?» – не воспроизведешь.

Джерисон вполне искренне не понял, в чем вопрос. Как кто-то смеет ему противоречить?

– Объяснитесь, достопочтенный.

Барон кхекнул.

– Эввир и его дочь содержатся сейчас при храме. И будут осуждены, как еретики.

– Мастер Шмульц и его дочь святились, – Джерисон говорил абсолютно убежденно. – Они не еретики.

– Доказано, – почти взвизгнул мэр, – что девчонка – шильда!

– Да неужели?

– Да! Граф, это дело Храма!

– Дорогой! – Лилиан захлопала в ладоши. – Как интересно! Шильда? Настоящая?

– Да, дорогая супруга, – Джерисон не понял в чем восторг, но Лилиан поддержал.

– Ни одной еще не видела! Можно посмотреть?

– Шильда, шильда, хочу увидеть шильду!!! – взвизгнула Миранда.

– Пожалейте невинного ребенка! – взмолился мэр.

– Я хочу! – взвизгнула Мири на три тона повыше. – ХОЧУ!!!

Еще и ножкой топнула поганка.

– Ничего, альдон Роман отпустит нам этот грех, – показно вздохнула Лилиан.

Мэр побледнел, осознавая уровень визитеров. Он сам век альдона не увидит, а тут так просто… им грехи отпустят? Оххх… занесло столичных птиц в тихий городок!

Графу оставалось только развести руками.

– Хорошо, дамы, если вам так хочется… Говорите, в подвалах Храма? Едем, дорогая.

Джерисон ловко подхватил супругу под локоток Миранда подцепилась к отцу с другого бока. Видимо, мэр владел искусством нуль-транспортировки, потому что успел преградить им дорогу.

– Ваше сиятельство… я прикажу доставить девку сюда?

Лилиан посмотрела на Джерисона.

– Милый граф, может быть, мы все же проедемся в храм? Мне требуется помолиться?

Джерисон прищурился на мэра, отчаянно потеющего, и принял решение.

– Графиня, я предлагаю вам сначала посмотреть на шильду, а уж потом очистить душу от возможного греха. Так будет лучше, поверьте.

Мэр перевел дух.

– Ваши сиятельства, позвольте предложить вам вина, или…

Лилиан покачала головой. Джерисон тоже.

После Анелии у него развилась идиосинкразия к разного рода угощениям. Перебьется!

– Мы подождем просто так.

Мэр кивнул, и предложил гостям устраиваться. И все-таки приказал принести вино.

Лиля обменялась понимающими взглядами с Джерисоном.

– Что-то неладно, – говорили зеленые глаза.

– Разберемся, – Джерисон был полностью уверен в себе. Граф сказал, попробуйте не сделать! Лиля бы орала, ругалась, изобретала ненужные окольные пути там, где надо просто идти вперед и верить в себя. Джерисон так и поступал, и все ему верили, и повиновались.

И Лиля подумала, что неплохое ведь разделение труда можно устроить?

Она изобретает и занимается целительством. Супруг защищает ее интересы в обществе.

Если только Джерисон согласится…

Ах, ваше величество, вы мудры, аки змий. Отправить супругов в дорогу, вместе, в результате либо они передерутся, либо все же подружатся и начнут понимать друг друга. Кажется, именно ко второму варианту они и склоняются?

Девушку доставили примерно через полчаса. И Лиля присвистнула.

Красота?

Однозначная.

Представьте себе тонкое, почти иконописное лицо, с громадными, широко расставленными глазами, с черными дугами бровей и белой мраморной кожей без единого пятнышка, с небольшим свежим ротиком и тонким, красиво очерченным носом. И все это в обрамлении гривы черных как смоль волос.