меня, видимо, сработало какое-то чутье, и я им не позволил. В лаборатории я уже подготовил все для ритуала, но тут позвонила Хильда, и я отвлекся разговором с ней, а когда обернулся к пентаграмме — увидел пса. Сначала я даже не узнал его, думал, какая-то живность просочилась в мой дом. А потом пес зарычал и прыгнул на меня. Я отшатнулся, задел локтем свечу, та упала на пентаграмму, и под знаками забвения вспыхнули другие руны, скрытые, написанные кровью Сумеречных. Те же самые руны, что мы видели сегодня. Они активировались и ударили по мне. Повезло, что Гордый меня отвлек, и я не коснулся пентаграммы рукой — тогда бы шансов спастись у меня бы уже не было. А это я вполне легко отделался.

— Говоришь, пентаграмма фонила магией? — задумчиво спросил Иван.

— Угу.

— Тогда у меня для тебя плохая новость. Видимо, Инквизиция объединилась с кем-то из темных колдунов в борьбе против тебя.

— Это я уже и так понял, — согласился Марк. — Интересно только, с кем?

— А тот гламурный бородач, который напал на меня около дома, — вспомнила я, — может быть сообщником Инквизиции?

— Вполне, — согласился Иван. — Только проблема в том, что Инквизиция никого не опознала по тому образу, что ты сохранила на Слепке Памяти.

Я фыркнула:

— Кто бы сомневался! Особенно, если они заодно. Но в наш век социальных сетей этого товарища можно найти чисто при помощи интернета, без всяких особых ухищрений. Господин Орлов, а в вашей дворянской усадьбе оптоволоконный кабель проложен?

Марк посмотрел на меня слегка обиженно:

— За кого ты меня держишь? Конечно же, нет!

И, глядя на то, как разочарованно вытянулось мое лицо, добавил насмешливо:

— Но мобильный интернет у меня там работает очень даже исправно!

Глава 29

…Дом Орлова возник перед нами как инфернальное строение из фильмов ужасов. В сыром темном мареве второй этаж светился призрачным голубым светом, тогда как первый был погружен во мрак и туман. От этого казалось, будто над землей плывет сгусток холодного огня в белом коконе облаков.

Дверь нам открыла сухощавая строгая женщина в аккуратном темном платье и с тщательно убранными волосами:

— Доброе утро, Марк Александрович, — ничуть не удивившись нашему помятому измученному виду, поздоровалась она. — Рада вас видеть. К сожалению, вынуждена сообщить, что выглядите вы отвратительно, совершенно неподобающе для дворянина с такой родословной как у вас. Ваш папенька был бы очень расстроен.

— Простите, Матильда Арнольдовна, — покаянно вздохнул Марк, с трудом сдерживая улыбку. — За нами нежить гналась.

Матильда Арнольдовна поджала тонкие бесцветные губы:

— Это совершенно не является оправданием для вашего поведения. Извольте привести себя в порядок прежде завтрака.

С этими словами дама развернулась и поплыла по коридору прочь. Я с изумлением обнаружила, что вся ее фигура полупрозрачна, и, если свет падает под определенным углом, сквозь нее можно увидеть противоположную часть комнаты.

— Ааа? — совершенно неинтеллектуально протянула я, вопросительно глядя ей вслед.

— Моя бывшая гувернантка, — вздохнул Марк, правильно расшифровав мой вопрос. — Так любила этот дом и свою работу, что осталась здесь жить и после смерти. Постарайтесь ее не обижать, она замечательная женщина, хоть и очень дотошная.

Не успели мы пройти и нескольких шагов вглубь дома, как по лестнице нам навстречу медленно спустилась необычайно красивая девица в тонком шелковом платье.

— Марк, милый, — промурлыкала она, оскалив острые зубки, — как же я рада тебя видеть!

Не замечая нас, она бросилась Орлову на шею. Рука Марка по-хозяйски обхватила тонкую девичью талию:

— Мара, дорогая, здравствуй. И я очень рад, — он нежно поцеловал девушку в щеку, не выпуская из объятий, отчего меня охватило жгучее чувство ревности. Кто она, что живет в доме Орлова как в своем собственном? — Познакомься, Мара, это мои друзья.

Череду представлений прервал еще один голос:

— Маркуша, родной, приехал! И с друзьями! Вот молодчина! — немолодая уже, полная жизнерадостная женщина выкатилась нам навстречу и радостно всплеснула руками. — И не предупредил, я бы хоть что-нибудь вкусное к вашему приезду приготовила! Ну, ничего, мойте руки, проходите на кухню, у меня как раз пирожки в печи подошли!

От мыслей о еде мы все сразу оживились. Спустя некоторое время гостеприимная женщина усадила нас за стол, заварила чай и вовсю потчевала пирогами со всяческими разносолами. И, пока мы жадно набросились на угощение, она говорила, не переставая, рассказывая Марку последние новости:

— Управляющий этот вор вором, гони ты его в шею! Вот опять ему говорю, ну купи ты мне чайник новый, ну невозможно уже в этом воду кипятить. А он: «Денег нет!». Ну как нет, если ты себе вон машину новую купил? Откуда, лепрекон старый, деньги взял? А девочку-то он вообще ни во что не ставит, не признает ее в качестве хозяйки, и все тут. Она и так боится всего, ни с кем толком не общается. Даже Мара с ней от силы парой фраз перебросится за день — и хватит. Хотя какое уж ей, этой Маре-вертихвостке, у нее одни свидания на уме. Женился бы ты уже на ней, наконец. Глядишь, мозги у нее на место и встали бы!

От упоминания Мары во мне снова колыхнулась жгучая ревность. Да что со мной такое? Я же слово себе давала! Сама держу дистанцию, а сама ревную Орлова к каждой женщине. Ох, Дарья Камнева, кажется, ты пропала…

Отодвинув тарелку, я встала из-за стола:

— Спасибо, все было очень вкусно. Если можно, я хотела бы немного отдохнуть с дороги.

— Пойдем, я тебя провожу, — пронзил меня насквозь внимательный взгляд Марка.

Я покачала головой:

— Не нужно. Просто объясни мне, куда идти. Дорогу я и сама найду.

— Уверена? Дом гораздо больше, чем кажется снаружи.

— Уверена, — ответила я резко.

Марк, пожав плечами, объяснил мне, как найти дверь в мою комнату, и я покинула столовую.

… Чтобы почти сразу об этом пожалеть. Дом действительно оказался куда больше и запутаннее, чем я ожидала — видимо, это была какая-то пространственная магия. Я почти сразу потерялась в галерее коридоров с фамильными портретами на стенах, между гипсовыми статуэтками и деревянной мебелью на гнутых ножках. И уже всерьез предполагала, что не смогу найти даже дорогу назад в столовую, не то, что добраться до комнаты.

В этот момент мне навстречу попалась маленькая, лет десяти, девочка. Она была одета в розовую пижаму, по худеньким плечам расплескались светлые волосы. Наши взгляды встретились, и я замерла, заметив, что ее глаза очень похожи на глаза Марка: такие же желто-зеленые, с вертикальными кошачьими зрачками. Не