сторону и, переведя на воду, я действительно заметила корабль, постепенно скрывающийся за горизонтом.

— Нет, не может быть, — я не узнала свой голос, по щекам снова побежали слезы, а я все пыталась осознать произошедшее. Я не успела, все было зря. Мэтью отправился в путь даже не попрощавшись со мной, и я ничего не могу с этим поделать.

Я не почувствовала, как упала на колени, не отрывая взгляда от корабля, который становился все меньше и меньше, а затем и вовсе превратился в едва заметную точку.

Кажется, меня сейчас убили. Но почему я осталась жива?

Н не убили, скорее, разорвали. Тело осталось в Лондоне, а душу и сердце Мэтью забрал с собой.

Я бы хотела чувствовать хотя бы что-то, кроме отчаяния, но не могла. Я держалась слишком долго, а теперь я ломаюсь. Падаю.

Не знаю, сколько времени я провела, глядя вслед кораблю Мэтью, возможно, всего пару секунд, а может быть, и несколько часов. В какой-то момент я заметила перед собой встревоженное лицо Гвен, а затем почувствовала, как она мягко обнимает меня и помогает подняться.

— Пойдем, Мэри, — тихонько говорит подруга. — Тут на нас все смотрят.

Я качаю головой, все еще не до конца осознав произошедшее, но уходить не хочу. Кажется, если я покину порт, то разорву последнюю ниточку, связывающую меня с Мэтью.

— Мэри, нужно идти, приведем тебя в порядок и постараемся успеть на шестичасовой поезд.

— Нет, — хрипло шепчу я. — Нет, мы не поедем в Велчестер сегодня. Там все начнут расспрашивать меня о произошедшем, а у меня нет сил отвечать.

— Хорошо, Мэри, тогда сегодня переночуем в вашей квартире?

— В нашей квартире, — тупо повторяю я, вспоминая это уютное местечко на улице Пикадилли, которое Мэтью иногда в шутку называл своим логовом. Мэтью. Как же адски больно.

И в этот момент я понимаю, что должна сделать. Я вытираю слезы и стараюсь придать твердость голосу.

— Гвен, прежде чем мы покинем порт, нужно узнать, когда отправится следующий корабль в Трансвааль.

Глаза подруги расширяются.

— Мэри, ты ведь не…

— Да, Гвен, я отправлюсь туда и Мэтью уже не сможет отослать тебя обратно.

Она неодобрительно качает головой, а я чувствую де жа вю. Точно так же Гвен смотрела на меня десять лет назад, когда я собиралась к Мэтью в карантин. Правда, сейчас я задумала кое-что еще более опасное и безумное.

— Мэри, у вас дети, — тихо напомнила подруга.

— А я самая ужасная мать на свете, знаю, — ответила я. — Зато у них отличная крестная и это ты. Я знаю, что ты не оставишь их, если мы с Мэтью оба… Ну ты поняла.

— Мэри, Боже, — Гвен прикрыла глаза.

— Пока все в порядке, — я окончательно прихожу в себя и поправляю платье. — Пойдем, нужно узнать по поводу корабля.

И тут нас тоже ждала неудача: как выяснилось, ближайший корабль отправлялся только через десять дней.

— Нет, не может быть, — тяжело вздохнула я, выходя из административного здания порта. — Как будто все разом против меня, Гвен.

— Так бывает, Мэри, — подруга взяла меня за руку и мягко потянула в сторону стоянки экипажей. — Этот день нужно просто пережить, а завтра станет лучше.

— Станет ли? — обреченно пробормотала я, позволяя себя увести. — Я не уверена.

Без Мэтью рядом ничего не будет хорошо. Для меня уж точно.

— Мэри, поешь, — Гвен поставила передо мной тарелку с едой, но я даже не взглянула на нее. Мы добрались в квартиру около часа назад, и подруга сообразила для нас нехитрый ужин. Вообще, когда я приду в себя, я должна буду отблагодарить Гвен за все, что она сделала сегодня для меня. Кажется, что, если бы не ее забота, я бы так и сидела в порту, глядя вслед ушедшему кораблю.

Я покачала головой, не удосужившись даже сказать спасибо. Сегодня я не ела ничего, кроме пары ложек каши на завтрак, но аппетита не было. Не знаю, как сейчас вообще можно думать о еде. По правде говоря, я не могла ни о чем думать.

Едва войдя в квартиру и сняв обувь, я забралась в любимое кресло Мэтью, накинула на спину его пиджак и закрыла глаза, пытаясь представить, что он тоже здесь. Не вышло, и я почувствовала, как меня пробрала мелкая дрожь. Гвен подумала, что мне холодно и развела огонь в камине. Он весело трещал, но не приносил уюта.

— Мэри, я… — Гвен опустилась в кресло напротив, осторожно подбирая слова. — Знаешь, у меня с Джорджем нет такой крепкой связи, как у тебя с Мэтью, но я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне тоже было больно и страшно отпускать его, но, поверь, хуже всего первый день, а потом ты немного привыкаешь.

Я, наконец, подняла взгляд на подругу и тихонько сказала:

— Дело не только в этом, Гвен. Джордж не обманывал тебя, он попрощался с тобой, ты проводила его на корабль. А Мэтью обманул меня. Я просила взять меня с собой, он обещал подумать, чтобы я успокоилась, а вместо этого просто оставил меня тут одну. Мэтью с самого начала не собирался брать меня с собой и даже не дал нам шанса нормально попрощаться.

— Он знал, что ты бы поехала с ним, — ответила Гвен. — Но почему Мэтью был настолько против?

Я достала из кармана письмо и развернула его.

— Он считает, что это было бы слишком опасно, в Африке ведь не только война, но и болезни. А я… Я жду ребенка, Гвен. И все это так не вовремя.

— Теперь я понимаю, — Гвен внимательно смотрела на меня, и я заметила жалость в ее глазах. Только этого мне не хватало. — Думаю, Мэтью прав. Как ты выживешь в Африке на войне, да еще и будешь работать в положении?

— А как мне выжить здесь без него? — тихо спросила я, поднявшись с кресла и перебравшись на диван, так и не сняв с себя пиджак Мэтью.

Гвен ничего не ответила на это, а я сама не заметила, как постепенно уснула, вымотавшись до предела за этот безумный день.

Проснулась я глубокой ночью и первые пару секунд просто пыталась осознать, где я и почему сплю на диване в дорожном платье, накрывшись пиджаком Мэтью.

Мэтью. События предыдущего дня лавиной обрушились на меня. Чувствую, как сбивается дыхание, а к глазам подступают слезы. Больно.

Если я так и буду лежать тут без дела, то эта боль просто раздавит меня, так что я встаю и заглядываю в соседнюю комнату, где на краю кровати калачиком