– Однако! – икнув, выдал Морти.

– Э-э-э… – протянул Кард. Потом перевёл взгляд на меня, и в глазах отразилось та-а-акое изумление. Мол, уж от кого, а от леди тил Гранион подобного точно не ожидал!

А я… Хотела объяснить, но не смогла.

Сначала онемела, а потом вспомнила предыдущий вывод – ну и что такого? Какая разница, если репутации всё равно конец, а жить мне осталось совсем недолго?

Возможно, Кард подумал о том же – громила перестал таращиться и, прикрыв нос рукавом, предложил:

– Леди Алессандра, может, мы пойдём? А сюда вместо нас его высочество прибудет?

Морти уверенно кивнул, поддерживая товарища. И добавил, пятясь к входной двери:

– Только вы бы окно сначала приоткрыли, а то в такой атмосфере, боюсь, даже у Джера ничего не полу…

Договорить он не успел. Раздался грохот – это та самая входная дверь распахнулась и ударила в стену. Вместе с порывом свежего воздуха в комнату ворвалась тётка Иофания и взвизгнула гневно:

– Это что такое?

– Не знаю! – поспешно открестилась от происходящего я.

Тётка ответ не услышала…

– Это что за разврат?! – продолжила бесноваться она, выразительно потрясая клюкой. Морти и Кард, увидав грозную пожилую леди, дружно отпрянули к стене, снеся по пути несколько ваз с розами.

Едва грохот и звон стихли, я воскликнула:

– Тётя, это не я, честно! Не знаю, откуда всё это взялось, но я не…

– Естественно, не ты! – перебила Иофанния. – Я, значит, стараюсь – создаю атмосферу, выжидаю за дверью, на случай если потребуются помощь или совет, а ты, дура малолетняя, вместо того чтобы охмурять его высочество, притащила к себе какое-то отребье?!

Дикари дружно закашлялись ещё на «атмосфере». На «помощи» Карда ощутимо затрясло. А на последнем злобном выкрике предприимчивой тётушки представители «отребья»… неожиданно обиделись.

– Вообще-то мой род подревнее рода тил Гранинон, – заявил Кард, складывая ручищи на груди.

– А я, между прочим, прихожусь Джеру троюродным кузеном, – внезапно заявил Морти. – По материнской линии!

Кровососка гневно сверкнула глазами и продолжила трясти клюкой, а я… А я поняла, что с меня хватит!

Ковыряться в шкафу под аккомпанемент этой ссоры не рискнула. За неимением других вариантов схватила с кровати белое нечто и рванула к картине. Пусть эта троица без меня разбирается и с «развратом», и со всем остальным!

Джервальт ждал в гостиной, в кресле, чётко напротив картины. Увидав меня, хмыкнул и мимолётно улыбнулся – так, словно в самом деле думал, что попробую сбежать.

Я могла спросить или даже поспорить, но после созерцания собственной комнаты, вдыхания ужасных запахов и встречи с Иофанией сил не осталось. И да, меня действительно шатало от усталости, а все желания сводились к одному-единственному – забраться под одеяло и уснуть.

Именно поэтому я ответила на улыбку Джера бодрым оскалом и направилась прямиком в спальню. Увидав такую манящую, такую удобную кровать, тихонько застонала, но тут же взяла себя в руки и, прошествовав мимо вожделенного предмета мебели, скользнула в малоприметную дверь.

Ванная комната… Она была знакома, я уже посещала данную часть принцевых апартаментов. Впрочем, неважно. Силы покидали с каждой секундой, и единственной задачей сейчас было не уснуть в процессе мытья.

Прикрыв дверь, я ловко избавилась от туфель, платья, нижней сорочки, чулок и всего остального. Как сумела подколола волосы и пересекла просторное, отделанное светлым мрамором помещение, чтобы оказаться перед выбором – ванна или душ?

Кроме лохани, в которой могло бы поместиться пять таких громил, как Джер, или двадцать пигалиц вроде меня, тут имелась отдельная, просторная душевая кабина, и, поразмыслив, именно к ней я и шагнула. Закрыла раздвижную дверь из прозрачной слюды, включила воду, и… всё, меня нет.

Время замедлилось, а может, вообще остановилось. Вода не смывала усталость, зато позволяла почувствовать себя живой. Потом рука внаглую потянулась к полочке, на которой сиротливо лежал большой кусок мыла и стоял золотистый флакон с шампунем. Ещё с краю висела мягкая мочалка, и я решила, что Джер не будет возражать.

Под струями воды я стояла долго, а мылась на удивление стремительно. И лишь выключив воду, вспомнила про отсутствие полотенца и свою полную, то есть абсолютную наготу.

Сразу стало зябко, а щёки опалил румянец – ведь учитывая повадки наследника, он вполне может поджидать прямо там, за не такой уж прозрачной, как сейчас выяснилось, дверью. Он может… Он… А я?

Вся моя сонливость тут же испарилась. Постояв ещё немного, я сжала кулаки и приготовилась дать его высочеству настоящий бой!

Решительно распахнула дверь и… запнулась, потому что ванная была пуста. Джервальта, нагло протягивающего мне полотенце, тут не наблюдалось. И новая глупость – я не очень-то его отсутствию обрадовалась. Даже немного обидно стало. Вот почему его нет?

Невольно шмыгнув носом, я проследовала к стоящему в отдалении комоду. В нём, как и предполагала, обнаружилась целая стопка чистых полотенец, и я тут же завладела парочкой из них.

Вытерлась. Подсушила волосы, которые всё же умудрилась намочить, и подошла к сброшенной прямо на пол одежде. И вот когда извлекла из этой кучи белое нечто, принесённое Иофанией, стало ясно – это конец!

Моему взгляду предстал даже не пеньюар, а этакая полупрозрачная тряпочка, щедро обшитая тончайшим белоснежным кружевом. Элементы непрозрачности в ней присутствовали, однако располагались не на тех местах!

Непрозрачным было всё, что можно как раз оголить, а то, что положено скрывать, наоборот, подчёркивалось ажурным плетением…

– У-у-у! – страдальчески произнесла я, отбрасывая пеньюар, как ядовитую гадюку.

И всё бы ничего, но через полминуты стало чуточку любопытно – как это будет смотреться, а?

Ещё пара секунд на колебания, и я решилась. Подошла, подхватила «обновку» и, воровато оглянувшись на дверь, натянула пеньюар на себя.

А приблизившись к зеркалу, взвыла опять – это было даже развратнее, чем картинки в том альбоме! Не просто пошло, а как-то совсем уж вызывающе. Пусть мой опыт в подобных вопросах сводился практически к нулю, но я точно знала – если выйду из ванной в таком виде, благородных вопросов из серии «Алечка, милая, а ты уверена, что хочешь?…» уже не прозвучит.

Слов не будет вообще! Шансов на спасение – тоже! И раз так, то нужно снять это немедленно! Избавиться! В идеале – вообще сжечь!

Вот только… а спать-то тогда в чём? Попросить у Джервальта чистую рубашку? Но он же видел, что я вернулась из своих покоев с добычей, и… что, если заинтересуется пеньюаром?

Нет, просить рубашку глупо. Впрочем… может, мне в нижней сорочке поспать?