– И что из этого?

– А то, что я сумел вычислить определенную закономерность…

– Да какая еще закономерность? Ты решил назначить, кому и когда умерать?

Костя воспринял возмущение Андрея с удивительным хладнокровием.

– Не я, а мой «Анализатор». Он говорит, кто умрет следующим, и это согласно его показаниям я закрасил квартиры в красный цвет.

Андрей ничего не говорил, а лишь таращился на листок.

– Так вот, – воспользовался молчанием друга Костя. – По моим данным в ближайшем будущем кандидатами на переселение в лучший мир являются Хламов, Кагордозян и Шевелевиченко. Они больше всего подходят по параметрам – все пожилые, насколько я могу судить, одинокие, и, обязательное условие, их самочувствие в последние дни просто прекрасно.

– Раз у них все хорошо, с чего бы им умирать?

– С того, что ты забыл, о чем рассказывала Клара Васильевна. Ее сестра и другие покойники – перед смертью они чувствовали себя как нельзя лучше, а потом внезапно раз – и нету. Словно ты взлетел, а потом шарахнулся об землю, как Икар. Теперь понял?

– Что-то я не вижу в твоем списке никакого Икара.

– Он не в моем списке, а в списке древнегреческой мифологии.

Андрей искоса глянул Костю.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? Уже какая-то мифология мерещатся.

– Не веришь – не надо. Вот когда умрет следующий, тогда узнаешь, кому мерещится, а кому – нет. А теперь уходи – я занят.

Почесывая затылок, Андрей вышел – «Ну, Костян, все мозги мне отшиб – не помню, зачем к нему заходил».

В гостиной Андрея встретил возлежавший на диване Руслан.

– Как дела? Наш ученый-самоучка еще не изобрел атомную бомбу?

– Нет, – ответил Андрей, усаживаясь рядом. – Но, он придумал кое-что покруче – составил список, кто, когда должен умереть.

Руслан только развел руками.

– Наш гений – вылитый Мефистофель. Надеюсь, нас с тобой нет в его списке.

Не прошло и двух дней, как дом облетела очередная скорбная весть – умер тихий и незаметный старичок в квартире на пятом этаже. Его фамилия была Пескарев. Он около года не появлялся на улице и Костя даже не подозревал о его существовании. В квадрате «Анализатора» его квартира была отмечена вопросительным знаком.

Дождавшись, когда Костя вернется из института, Андрей с победной улыбкой ворвался к нему в комнату.

– Напомни-ка, что ты говорил о своем прогнозе? – спросил он.

– Все отлично. Он подтвердился, – ничуть не смутившись, ответил Костя.

Андрей даже подскочил на месте.

– То есть, как это подтвердился? Ты же не называл Пескарева кандидатом на тот свет.

– Это как раз то исключение, которое подтверждает правило, – невозмутимо ответил Костя. – Кстати, не напомнишь, какое сегодня число?

– Девятнадцатое, – ответил Андрей.

Ничего не говоря, Костя с победным видом ткнул пальцем в календарь «Анализатора». Там значилось девятнадцатое октября.

– Ну и что? – упрямо повторил Андрей. – Простое совпадение, а вот с покойничком-то промашка вышла.

Костя, казалось, не слышал его. Вместо оправданий Андрей услышал совсем другое.

– Случайно не знаешь, врачи уже приезжали?

– Не знаю.

– Тогда разберемся на месте.

Костя наскоро переоделся в «траурные» брюки и рубашку и двинулся из комнаты, но Андрей и не думал покидать Костины апартаменты – он ждал объяснений.

– То есть ты не хочешь признать, что твой «Анализатор» – полная чушь?

– Конечно, нет. Выйди, пожалуйста, я очень спешу, – Костя вытолкнул Андрея в гостиную. – Если меня будут искать, скажи, что я скоро вернусь.

– Интересно, кому ты можешь понадобиться, – пробурчал Андрей, но едва дверь за Костей закрылась, в нее постучали.

На пороге стоял управдом.

– Будьте добры, Константин дома? – спросил Олег Игоревич.

– Нет – он вышел.

– Как жаль. А скоро он вернется?

– Сказал, что только до пятого этажа и обратно.

– Ах, вот как, – только и сказал управдом, бросаясь к лифту.

Андрей закрыл дверь.

– Ничего не понимаю. Один хлеще другого.

В это время Костя был уже на месте. Ни полиция, ни медики еще появлялись. «Значит, есть шанс изучить место происшествия до их прибытия». Тело покойного еще не вынесли, но мимо него уже сновали работники «Последней радости». Курирующий стариков фонд работал, как всегда, оперативно и слаженно. Телевизор, микроволновая печь и холодильник были тут же пристроены в руки очередного счастливчика. За всем происходящим молча наблюдали вездесущие старухи.

– Видела его? – спрашивала одна другую. – Страшенный – сам весь худой, пальцы скрючены, глаза выпучены, будто вот-вот набросится. Страсть.

– А я ему говорила, – вторила ей другая. – Не смотри ты эти проклятые новости – дольше проживешь. Чего там хорошего покажут? Одни наркоманы и проститутки, прости господи.

– И то верно. Вот я не смотрю телевизор и глянь на меня, – она засеменила кривоватыми ногами. – Хоть сейчас в хоровод. Мне и Олег Игоревич этот телевизор предлагал, так я отказалась. Говорю «Нет. Без него жила и еще проживу. Я еще правнуков увидеть хочу».

С видом глубокой скорби Костя шагал по комнатам квартиры. Покойник лежал в гостиной в поставленном на табуретки гробе – уже помытый и «наряженный» в новый тридцатилетней давности костюм. Вид умершего подтвердил худшие Костины опасения. От одного его вида по спине побежали мурашки, а плечи сами собой передернулись. Перед Костей лежал маленький как высохший изюм старичок, но сколько в его виде было злобы и ненависти! Казалось, его просто распирает. Губы старичка были сжаты так плотно, будто он поклялся никогда их больше не разжимать. А брови! Таких бровей Костя не видел ни у кого, кроме Бармалея на детском утреннике. Но больше всего притягивали взгляд руки покойного. Его пальцы с давно нестрижеными ногтями походили на лапы хищной птицы. Одна из старушек склонилась над покойным, чтобы сложить их на груди, но те снова выпрямились, вытягиваясь к чему-то невидимому, словно хотели это что-то растерзать в клочья. После очередной попытки старушка перекрестилась и отошла.

Наскоро оглядев комнату, Костя убедился, что здесь нет ничего того, что он ищет и продолжил обход – благо, квартира была полна народа и его появление ни у кого не вызвало вопросов. В спальне и еще одной комнате, где пахло доисторическим одеколоном и старым человеческим телом тоже не обнаружилось ничего интересного. Ни следа, ни намека на предполагаемых преступников и орудие преступления.

Выйдя на кухни, где женщины готовили поминальные бутерброды, Костя заглянул в туалет и чуть не вскрикнул от радости – в углу под умывальником стояла бутылка с желтоватой жидкостью. Не долго думая, Костя сунул ее в карман и направился к выходу.