— Парни, вас жаба давит, поэтому леса за деревьями не видите, — начал лекцию капитан Очевидность, — я потратил на закуп земли в Архангельской губернии лишь несколько тысяч рублей. Плюс, столько же на найм рабочих, чтобы рудники выявить. Добавим невеликие деньги за Находку.

Наконец-то в разгорячённые умы начал поступать свежий ветерок резонности.

— Теперь считайте сами. Залив с заводами и портом, железная дорога внутрь Сибири, наши сорок процентов акций. И всё за счёт американцев.

Дошло, никуда не делось. У друзей аж губы начали раздвигаться в улыбке, быстро перешедшей в безумный хохот. Действительно, выменивалось то, что государям никогда не было нужно и стояло без дела. Если монархи увлечены политикой больше, чем собственной экономикой — так чего же не помочь стране и своему карману? Вон, куда ни плюнь, сплошные импортные владельцы — что Нобели, что Юзы. Так «Петенька» хотя бы что-то после себя оставит, типа железной дороги или мощного металлургического комплекса.

Глава 24

Глава двадцать четвёртая

Столь хорошее настроение чуток угасло по прибытии домой. Сын стоял с понурым видом, а баба Луша делала вид, что сердится. Оказывается, малыш побывал в её комнате и случайно нашёл шкатулку со всякими картинками. Не на ларчике, а внутри, на листочках.

— Папка, я правда-правда нечаянно нашёл, а она тяжёлая и на пол упала. И крышка отвалилась, а там всякие люди на бумажках нарисованы.

— Бабуленций, давай поступим мудро, — предложил молодой отец, — провинилось это чудо, не отрицаю, но по попе отстегаем меня. Лады?

— Пап, ну это же я виноват, почему тебя?

— Потому что я виноват в том, что с тобой не говорил о правильном поведении. Залез по уши в дела, как будто они важнее сына.

Бомж практически сразу сообразил, что заигрался в крупный бизнес, позабыв о ребёнке и домочадцах. Так все истинные ценности можно сдуру потерять и их обратно уже не купишь ни за какие деньги. Сразу вспомнилась фраза из поломанного прошлого: «Папа уже никогда нас не увидит детьми!»

— Не буду я никого наказывать, сдурели что ли? — возмутилась бабушка.

— Тогда, если ты такая добрая, покажи нам картинки и расскажи о них. Кто хоть рисовал? — поинтересовался Пётр.

— Ладно, всё равно уже видели.

Дружная семейка тут же расселась, сгрудилась и начался очередной рассказ о «великом прошлом». Картинки рисовала бабуля, по снам, где ей всякое виделось. На одной была молодая женщина, чем-то похожая на покойную маму Петра, в платье какой-то старинной моды. Пышном и со всякими финдибоберами в виде висюлек (или как они там называются).

— Это та герцогиня, которая приплыла со своими людьми и высадилась в Болгаровке.

— А эти дядьки кто? — заинтересовался мелкий.

— Это генерал, а ему даёт письмо один из его полковников. Другие дальше стоят.

Прикольно, но рисунок напоминал фотографию своей композицией. Стоит человек в явно старинной военной форме, с мечом в одной руке и протягивает другую, чтобы взять письмо у курьера (или кто он там?). Этот второй почему-то припал на одно колено. А странность в том, что все «субъекты композиции» смотрят не друг на друга, а на того, кто их рисует. Как на съёмках, когда неопытные люди таращатся в камеру, а не куда положено.

— Стоп, а здесь что?

— Сама не понимаю, приснилось почему-то.

Рисунок напоминал кусок карты с кривоватым побережьем и парой впадающих в море (океан, озеро?) рек. Имелись даже, как положено по жанру, три крестика — один ближе к правой стороне, два других с левой, друг над другом.

Мать вашу! Так это же Белое море и междуречье Двины и Мезени. Слева — два из шести алмазных ломоносовских месторождений, а справа — грибовское. Откуда норманны про них знали? Да ещё и в одиннадцатом веке. И почему не зачистили в своё время? Впрочем, чего гадать, когда инфа всё равно бесполезна — писатель знал назубок, где всё это находится, а его люди уже повскрывали залежи.

— Бабушка, а когда ты всё рисовала? Тебе сразу приснилось или нет? — мелкий уже перешёл из состояния «виноват» в «почемуканье».

— Ой, да по разному было, уже лет двадцать снится то одно, то другое.

Даже бухта с высадкой приснилась — пара старинных кораблей разгружается и люди спускаются на берег. Только генерала не видно, как и полковников, зато важная дама прямо на ближнем плане. Непонятно, кто же главный и где ярл этих норманнов? Впрочем бабуля и сама не знала, где заглавные герои — рисовала то, что приснилось, ничего не добавляя.

Вечер удался на славу и только дед сидел молча, явно думу думал, но не поделился ей.

…Погоня за результатом как-то сама собой притихла и даже свободное время появилось. По крайней мере, то, что могли, устаканили, людей рассортировали и раздали (особенно толковых конкурсантов), призы выдали. Мир восхищался щедростью русских, не поняв, что его тупо ограбили. Это в далёком будущем Запад будет вывозить мозги из России, а здесь и сейчас происходил обратный процесс. Победители и побеждённые в основном устраивались работать или творить в Петербурге. То бишь, созидать и развивать, коли деньги хорошие платят.

А как ещё инженерами и изобретателями разживаться в промышленных масштабах? Своих-то маловато выпускают для растущей экономики — нет ещё сталинской системы массового высшего и среднеспециального образования. Даже самого Сталина нет — не родился пока кавказский хлопец.

— Ну что, Сергей, в отпуск выйдем или до рождества подождём? — спросил вождь.

— Петя, ну ты что опять задумал? Я же жениться собрался.

— Ничего не задумал, не бойся. Об обычных каникулах спрашиваю. Чего-то устал морально, надоело всё.

В принципе, вся братия утомилась, ибо невозможно жить не приседая в течении полутора лет. Зато и польза выявилась — всё запустили, что планировали. Разве, что двигатели внутреннего сгорания никак в гости не ехали,