А я? А что я, молодая была и глупая. Сейчас поумнела, жаль, что в посмертии, но иллюзий не строю. Хочешь быть счастливой — ноги в руки и вперед. Человек сам кузнец своего счастья и грудью дорогу к свободе… ой.

— Там…

— Что? — очнулся Егор. — А?

— Тихо, — шепнула я и, выдохнув, пролезла в тесный поворот.

— Там-м…

— Что это?

Ой, бедненький, аж дрожит! Но у меня даже жалость не шевельнулась. Это с виду он животное, а по сути — козел.

Но вообще стало жутко. Казалось, что стены сейчас начнут сдвигаться и расплющат меня вместе с ящерицей. Не хотелось бы. Еще один мир вот с этим вот прицепом я, похоже, не вынесу. Только-только тут начала привыкать. И потолок стал ниже, и проход все уже…

А не могла Эйфила меня заманить?

— Егор? — дала я задний ход. — Может, нам повернуть обратно? Что-то…

— Там-м-м…

Там? Почему мне это знакомо?

— Таня, оно где-то там? — предположил Егор, зачем-то вцепляясь в меня всеми лапками. — Откуда этот звук? На что он похож?

Я аж губу закусила, чтобы не завопить.

— Во-первых, убери когти, — очень вежливо попросила Егора я. Сквозь зубы и терпя из последних сил. — Вот вообще убери, козел, или я сейчас заору так, что тут все нахрен повалится!..

Спустя пару секунд я выдохнула и перевела дух. Ладно, царапины, конечно, останутся, но хоть не так больно.

— Во-вторых, еще раз так сделаешь, я тебя голыми руками на шкурку разделаю. В-третьих, это очень знакомый звук.

Но сколько я ни вслушивалась, не могла понять, чем знакомый. Где я могла его слышать? Да, наверное, нигде. Ну, в храмах там, где я раньше жила, так в колокола били. В кино, когда про корабли показывали. А еще?

А еще мне хотелось чихнуть. Потому что пыли тут тоже было навалом. Интересно… значит, через этот ход давно никто не ходил?

— Егор? А скажи мне, откуда вообще пыль берется?

— Ой, Таня, это все что угодно. Твердые минеральные частицы, — затараторил Егор. В общем, когда он не играл, часто шарился на всяких научных сайтах. Ну да, я следила, а как иначе, при его-то страсти к разным бабам. — Большая часть пыли попадает в квартиру с воздухом, а не с улицы, так что зря ты меня… ну не надо за хвост. Двадцать четыре процента, Таня, это неустановленная пыль и космическая…

Я провела рукой по каменной выемке. Понятия не имела, из космоса это взялось или само откуда-то налетело.

— А сюда она могла попасть?

— Запросто. Даже если квартиру плотно закрыть…

— Ясно. — Я все же пошла вперед. Было страшно, потому что коридор выглядел чем дальше, тем подозрительнее, но я уже решила, что если наткнусь на щель, то не буду корчить из себя героиню и просто пойду назад. Может, получится. — То есть это нормально. А звук? Он такой… размеренный. Как метроном. Да?

Да где я его слышала-то?

Так я и шла. Прижав Егора к груди, лапами вперед, просто на всякий случай. Мимо серых камней, будто живых. Или живых, как и эта пещера. Проталкивалась вперед. Почти что молилась, чтобы камень сейчас не сомкнулся передо мной. Или наоборот, чтобы сомкнулся и я могла спокойно пойти назад.

Не получилось, но я пыталась. Да?

И под звук, который пугал меня все больше и больше.

Там.

Там-там-там.

Там-там-там.

— Стой, — вдруг услышала я хриплый голос Егора. — Таня, туда нельзя. Давай назад.

— Таня, давай назад!

— Что? — от такой наглости я мигом растеряла весь страх. Опять начал командовать? — Зачем? Тут еще достаточно места.

— Ты забыла? — спросил Егор. Нет, что-то точно не так, у него даже дрожь по всему телу. Замерз, что ли? — Там-там. Там-там-там. Это не выстрел и не музыка. Это тот самый звук.

Звук? И свет. Черт. Свет и звук?

Если бы пространства хватало, я бы шлепнулась в обморок. Но инстинкт самосохранения, он такой. Четко понимает, что я шарахнусь башкой и фиг меня кто тут найдет. И даже Егора я удержала. Свет, свет и звук.

— Марса так умерла, — пролепетала я. — А мы решили, что это выстрел?

— Ты решила, Таня. — О, Ягуар включил высокомерие. Но это было неплохо — значит, ему есть что сказать. — Она сказала, что свет был яркий. И ничего, видимо, после этого света, совсем ничего. И это там-там. Я тогда сказал, что похоже на музыку.

Я прислушалась. Ну да, что-то есть…

— Она, кажется, плохо понимала, о чем конкретно ты ее спрашивала. Ты спросила — за пределами, а она, скорее всего, решила, что это за пределами этой пещеры.... ну, я затрудняюсь сказать, где именно мы сейчас, но судя по тому, что в голове у этих кур просто каша…

— А ты подгоняешь решение под ответ. И посмотрела бы я на тебя, стань ты призраком. Хотя у тебя и так мозг в штаны стек, — съязвила я. — Там, кстати, еще был свет. Где тут свет?

— Солнце, — кивнул Егор. — Но мы не знаем, как это связано.

— Тогда пойдем узнавать.

— Нет! — Да он точно боялся, в самом деле боялся. А я уже нет. Умру я еще раз — ну и фиг с ним. Чем такая вот жизнь, и еще неизвестно, что дальше. Или яйца нести придется, или до конца своих дней тут проторчать. — Таня, а если ты как она… Таня!

— Хочешь, брошу тут? — предложила я. — И ползи себе обратно. Даже если хвост прищемишь, не беда, ты должен регенерировать. Яйца только свои береги.

Но Егор неожиданно заартачился. Намеревался опять меня лапами цапануть, но видно вспомнил, что лучше не надо.

— Мы никуда соваться не будем, — пообещала я. — Просто посмотрим. Не просто же так она нас сюда привела?

Метров через пять я остановилась. Потому что проход раздваивался, и не то чтобы он был непроходимый, но узкий какой-то. И свечение пропало — то есть стало темно совсем.

Я обернулась назад. Егор прав, там как-то повеселее. Поворачивать?

Там-там-там… Так откуда доносится звук? Нам точно туда надо? Как же достало все!

Я передвинула Егора набок, как смогла, и прислонила ухо к камню. Черт, ну не разобрать, куда идти. Звук резонирует! И тогда я решила проще.

— Вот этот проход вроде пошире, — шепнула я. — Давай туда?

— Если ты хочешь знать мое мнение…

— Не хочу, — оборвала я Егора. — Ты его уже высказал. Если что, пробиваться буду твоими стальными яйцами.

Очень скоро я пожалела об этих словах. Нет, не Егоровы яйца мне было жаль, а себя. Особенно в тот момент, когда я боком протиснулась меж камней и поняла, что застряла. Ни туда, ни сюда. Заклинило меня крепко. Дыхания враз не стало, и все, что я могла, только дергаться.