– Обычно после обеда сматывается, – заговорщическиподмигнула медсестра, – но сегодня уже уехал. Сказал, что очень устал,занятие тяжело прошло.

– Чудесно, – обрадовалась я и побежала одеваться.

Прошли те времена, когда москвичи презрительно именовалижителей области «колхозниками». Нынче многие хотят переселиться из шумного игрязного мегаполиса в тихое местечко за столичной Кольцевой автодорогой. Если увас нет жесткой необходимости ежедневно являться к девяти на работу, то лучшедышать свежим воздухом, а не коктейлем из выхлопных газов и отходовпроизводства.

Новопольск мне понравился. В отличие от Москвы дороги тутбыли тщательно очищены от грязи и снега, а пробки отсутствовали. По тротуарамспешили люди, по внешнему виду ничем не отличающиеся от модников с Тверской, иповсюду висела привычная реклама. Тут только не громоздились небоскребы, самоевысокое здание имело этажей семь, местная мэрия не стала тратить деньги напереименование улиц и снос памятников, поэтому гипсовый Ленин на центральнойплощади указывал рукой на огромную растяжку с надписью «Покупайте окорочка«Цыпа», а табличка со словами «Бульвар Феликса Дзержинского» соседствовала суказателями «Пицца от лучших американских производителей» и «Памперсы на любойвкус».

Покружив немного по городу, я остановилась у нужного здания,поднялась на второй этаж и нажала на звонок. За дверью не раздавалось ни звука,зато распахнулась соседняя створка, оттуда высунулась старушка в круглых очкахи поинтересовалась:

– Вы к кому?

– К Алевтине Михайловне, – ответила я, –специально из Москвы прикатила.

– Аля поздно придет, – пояснила бабушка, –просила своего кота покормить, она может даже остаться ночевать у подруги.

– Не повезло мне, – расстроилась я, – незнаете случайно, куда Долецкая подалась?

– Как не знать, – пригорюнилась соседка, –она вещи Валентины Сергеевны разбирает, подруга у нее умерла, хорошая женщинабыла, сердечная, долгие годы в нашей больнице работала. Ее весь город уважал.Светлый человек и мать замечательная. Аля с Валей всю жизнь дружили, роднеесестер были.

– Буду очень вам благодарна, если подскажете адресВалентины Сергеевны, – попросила я.

– Улица Куйбышева, – словоохотливо сказалабабуля, – номер дома не помню, он розовый, с синими балконами. Во двореспросите, вам квартиру укажут.

Открыв дверь, Алевтина Михайловна удивилась:

– Вы кого-то ищете?

– Госпожу Долецкую, – ответила я, – менязовут Даша Васильева, я приехала из Москвы, привезла привет от Нади, племянницыВалентины Сергеевны.

– Валя умерла, – мрачно сказала Алевтина, –да вы проходите. Извините за беспорядок, я шкафы разбираю.

– Странно, что хозяйственные хлопоты легли на вашиплечи, – завела я разговор, очутившись на маленькой кухне.

– Я ее лучшая подруга, – вздохнулаДолецкая, – мы познакомились на первом курсе, всю жизнь рука об рукупрошли. Не хотелось мне Валюшу хоронить, да пришлось. Ужасное ощущение.

– У Валентины есть сестра и племянница – наверное, им иследует убирать квартиру, – забыв о тактичности, выпалила я, –жилплощадь по наследству им отойдет.

Алевтина Михайловна уставилась в окно.

– В каждой семье есть свои сложности, вы по какомувопросу приехали? Ведь не ради привета от Нади в дорогу пустились.

– Вы знаете о смерти Лиды?

Долецкая кивнула, потом тихо добавила:

– Хорошо, что Валя не дожила, она умерла, пребывая вуверенности, что…

Она замолчала.

– Что? – повторила я.

Алевтина Михайловна махнула рукой.

– Ничего.

– Можно я завершу недосказанное вами? – попросилая. – Валентина Сергеевна скончалась, пребывая в уверенности, что ее дочьобеспечена и счастлива.

– Не придуманы слова, которые могли бы определитьотношение Вали к дочери, – медленно произнесла Алевтина, – обожание?Нет, это слабо сказано. Валентина была редкостной матерью, я таких больше незнаю.

– А кто отец Лиды? – задала я совсем бестактныйвопрос.

– Это был незначительный эпизод, – отмахнуласьДолецкая, – Валечке с ее работой было трудно замуж выйти, вот и решилародить для себя. А чтобы избежать сплетен, попросилась на курсы повышенияквалификации и уехала в Питер, домой она вернулась беременной, все знали: Валясошлась в северной столице с неким профессором. Любовник ни малейшего интересак девочке не проявлял. Он о ней и не знал, Валя не сообщила ему о рождениидочери, хотела, чтобы Лидочка принадлежала только ей. Да кто вы такая?

– Даша Васильева, – повторила я, – ищу убийцуЛидии, поэтому и приехала поговорить с вами.

– Убийцу? – отшатнулась Алевтина. – Я знаю онесчастном случае. Лидия вышла замуж за богатого мужчину, отправилась с ним всвадебное путешествие и погибла при крушения яхты.

– Сведения не совсем точны. Вы их услышали от ПавлаБогородова?

– Сначала из телевизора, а уж потом информацияподтвердилась, – кивнула Аля, – свекор Лиды взял на себя все расходыпо похоронам, очень щедрый жест, если учесть, что девушка являлась егоневесткой меньше недели. Ужасная трагедия.

– В которой косвенно виновата Валентина, – жесткосказала я.

– Как вы смеете! – покраснела Аля. – Валяуникальная мать! Вы представить не можете, на что она пошла ради Лидии.

– Почему же не могу? – остановила яДолецкую. – Валентина вынудила Павла Богородова женить сына Кузьму насвоей дочери.

– Кто вам сказал эту глупость? – пролепеталаАлевтина Михайловна и, схватив со стола бумажную салфетку, принялась промокатьею вспотевший лоб.

Я подождала, пока она закончит процедуру.

– Скажите, Валентина, узнав об убийстве дочери,захотела бы найти преступника?

– Конечно! – кивнула Аля.

– А вы считались лучшей подругой Вали? Были ей ближесестры?