– О, да у тебя здесь ничего, подходяще! – сказал лейтенант, проходя вдоль обшарпанных стен.

– Неплохо бы ремонт сделать. Хотя бы покрасить. Начальство краски выделит, вы не в курсе? – спросил Брейн, убирая новый костюм на вешалку в старый шкаф.

– Краску? А рабочих с манипулятором где взять? Нет, это дорогое занятие.

– Мне не нужны рабочие да еще с манипулятором. Я сам покрашу.

– А ты умеешь? – удивился Григор, и они с Боршингом переглянулись.

– А чего там уметь?

– Ты скажи нам лучше, куда тебя пристроили? – спросил Боршинг, разглядывая старую карту из напыленного пластика, которая висела на стене лет десять и изображала районы города, которые давно снесли и застроили заново.

– Дали задачу пресечь торговлю наркотиками на Заводском пустыре.

– Где-где? – переспросил Григор.

– На Заводском пустыре.

Гости Брейна снова переглянулись.

– И ты согласился на это? – уточнил гоберли.

– А какие могут быть варианты? Это же приказ, его нужно выполнять. А что, это какое-то невыполнимое задание?

Григор прошел к пыльному стулу и, достав из кармана салфетку, тщательно протер сиденье, перед тем как сесть.

Гоберли сел так.

Брейн занял место за столом и приготовился слушать.

– Друг мой, за то время, что я тут работаю, этот пустырь дважды пытались зачистить с помощью спецотряда по борьбе с наркотиками. Но ничего не вышло, и это было очень давно.

– Были потери, – добавил гоберли.

– Да, – подтвердил Григор. – Даже боссы криминальных холдингов не смогли подчинить Заводской пустырь – там эдакая своя наркоманская республика.

– А боссы-то почему не смогли?

– Потому же. Большие потери.

Брейн вздохнул. По всему выходило, что его подставили – и это в лучшем случае.

– Ну и что вы думаете, зачем меня поставили на такой район? – спросил он.

– Да прессануть хотят, тут и думать нечего, – сразу сказал Боршинг.

– Для чего?

– Для того, чтобы ты перепугался, побежал умолять начальство, чтобы оно тебя спасло и поставило реальные задачи, а начальство скажет – ладно, но раз ты не справился, будешь делать, что прикажут, и не вякать.

– Личный опыт? – догадался Бейн.

– Да, – вздохнул гоберли. – Я поначалу хотел, чтобы все по уставу и по закону, но меня поставили в такое положение, что пришлось идти к начальнику на поклон.

– И тебя прессовали? – спросил Брейн Григора.

– А зачем? – усмехнулся тот. – Я с самого начала все правила знал.

– И пластырь под одеждой – тоже из-за этих правил? – улыбнулся Брейн.

– Что за пластырь? – спросил гоберли у напарника.

– Зацепило слегка, – пояснил тот. – Бронежилет подвел.

– На разборку ездил?

Лейтенант не ответил. Ему не хотелось рассказывать, что пришлось пережить накануне.

Его послали как переговорщика и посредника – представителя главной полицейской «крыши», чтобы разобраться во взаимных претензиях группировок, но оказалось, что они и не собирались договариваться.

– Как ты догадался? – спросил Григор у Брейна.

– Ты незаметно притрагивался к правому боку. Прежде я такой привычки у тебя не замечал. Значит, получил ранение, о котором предпочитаешь не рассказывать.

– Непростой ты, Томас, ой непростой, – покачал головой гоберли.

– А ты это только сейчас понял? – усмехнулся Григор. – Забыл, как он нас в грязь уложил?

– То есть вы об этом уже доложили? – спросил Брейн.

– Что значит уже? В тот же вечер. Нас для того и посылали, чтобы получить о тебе первое мнение, и по результатам, так сказать, решили прессануть этим назначением.

– Ты лучше сразу иди к начальству, – предложил гоберли. – Скажи, что это тебе не по силам.

– Нет, тогда они еще больше станут сомневаться в моей лояльности, – отказался Брейн. – Я обязательно должен разобраться, чего там на этом пустыре происходит, чтобы хоть говорить с начальством на одном языке. Нет, сразу сдаваться не имеет смысла. Вы мне вот что скажите – машину мне дадут или нет?

– Ты городской шериф – обязаны дать, – заверил гоберли. – Я ни разу не видел, чтобы шерифы пешком ходили. Причем у полисменов патрульные автомобили или разъездные оперативные фургончики, а у вас, шерифов, кареты!

– Кареты?

– Кареты, – подтвердил лейтенант Григор и негромко засмеялся, придерживая подраненный бок.

– Да ты не пугайся, это название такое, а на самом деле просто машинка повыше, помощнее, и еще в заду клетка для перевозки злодеев.

– Сзади, Энто! Сзади! – поправил коллегу лейтенант.

– Ну сзади. Все равно я понятно сказал.

– А где можно получить эту карету? – спросил Брейн.

– Иди в гараж – возле дежурки есть коридор прямо на взадний двор, – пояснил лейтенант и покосился на Боршинга.

Тот неодобрительно покачал головой и сказал:

– Какая смешная шутка, господин лейтенант. «Взадний двор» – что может быть смешнее?

Лейтенант захихикал, при этом держась за бок.

– Да что там у тебя? Неужели осколок засел? – спросил Брейн.

– Нет, все железо повытаскивали, но ребра еще на сшивках. С недельку придется помучиться.

Распрощавшись с коллегами, Брейн отправился в гараж, где ему нужно было найти начмеха – старшину Жидловского.

Едва выйдя во внутренний двор, Брейн сразу определил ворота гаража – они были широко распахнуты, и их створки озарялись белыми вспышками сварки.

Брейн подошел ближе и едва заглянул внутрь, кто-то крикнул:

– Куда ты?! Глаза береги!

Брейн отпрянул от неожиданности, а потом спросил:

– А вы не подскажете, где мне найти начмеха?

– Это который старшина Жидловский? – уточнил голос из бокса.

– Так точно.

– Опоздал ты, парень.

– Что значит опоздал?

– Уволился он.

– Когда?

– Вчера уволился. Сказал, что за такие деньги он лучше будет дерьмовозки чинить.

– А кто за него теперь?

– А никого.

– Как это? – не понял Брейн.

– А так. Сократили гараж и автомобили, будете ездить на велосипедах.

Брейн заподозрил подвох и зашел в гараж. Сварщик латал пробоины в бронированных боках внедорожника местного спецназа, а возле стены на стуле сидел тот, кто, по всей видимости, с ним и разговаривал.