через несколько лет в супермаркете. Я сразу узнала его — сутулый, худой, как прежде. Он медленно раскладывал по полкам какой-то товар.

— Здравствуй, Саша.

— Здравствуй! — он очень обрадовался. — Как ты?

— Да потихоньку. Как мама с папой?

— Мама умерла в прошлом году. Сердце. А отец…

Он махнул рукой, не договорив.

— Мне жаль.

Александр кивнул, продолжая внимательно меня изучать.

— Ты хорошо выглядишь. У вас с Юрой, вроде, дочка есть? — несмело поинтересовался он.

— Есть. Пять лет. А у тебя?

— У меня сын. Значит, вы решили взять девочку?

— В смысле?

Я не сразу поняла вопрос. Выходит, он ничего не знал и даже не догадывался все эти годы, что, вероятно, растил не своего ребенка. Говорить правду не хотелось, так как чувство обиды давным-давно улеглось в моей душе. Кроме того, этот «затонувший корабль» и без того выглядел скорбно. Наверняка, он бросил творчество. В погасших глазах не было и следа былой искры. Говорить неправду тоже не хотелось. Для чего нужно, чтоб кто-то думал, что дочь мне не родная? И я выбрала.

— Саша, моя дочь не из дома малютки. Она моя и Юрина. Зовут Елена, в честь Юриной мамы.

Я открыла кошелек и показала ему фото Ленки. Черноволосая, курносая, полнощекая, она была моей маленькой копией. Он изменился в лице. Весь его вид выражал недоумение и сильную усталость.

— Ты прости, мне надо бежать.

Продолжать тяжелый разговор больше не хотелось, и я ушла, не дожидаясь ответа. Нечего мутить воду, когда весь ил уже давно осел.

Чужой труд

Моя бывшая однокурсница Соня сидела за столом, время от времени закидывая ногу на ногу. Делала она это зрелищно и так же медленно, как Алиса Льюиса Кэрролла падала в кроличью нору. Ноги были длинные, загорелые и так тщательно «обесшерствлены», что я понимала: идеальные девушки из рекламы — это не миф. Люди! Нас не обманывали, они существуют! Все остальные части Сониного тела не уступали ногам в своей идеальности: высокий бюст, вырывающийся из бюстгальтера, будто готовый к взлету аэростат, бронзовая шея, украшенная толстой золотой цепочкой с изумрудным кулоном. Волосы она перекинула на одну сторону, словно говоря: «Простите, они настолько густы, что я вас не слышу. Поэтому освобожу одно ушко, а то поговорить не удастся». Время от времени Соня поправляла спутавшиеся ресницы кончиком невообразимо длинного ногтя. «Какое же удовольствие, наверное, вытаскивать такими ногтями из носа козявки! Ведь ими можно проникнуть в самые недоступные и неизведанные места», — пришла в мою голову глупая мысль.

— Так где ты работаешь? — спросила меня Соня, сделав заказ.

— В школе.

Я немного подтянулась на стуле так, чтобы боковая часть моей пятой точки не свисала с сидения. То, что находилось между моими бедрами и тем местом, где когда-то располагалась талия, определенно, весило больше, чем вся Соня целиком вместе с ее изысканным ридикюлем.

— В школе? — переспросила она и поморщилась. За пять минут нашей встречи это произошло уже в пятый раз. — Как же тебя туда занесло?

— Да так, попутным ветром. Ураганным, учитывая мой нынешний вес.

Соня криво улыбнулась, пытаясь, наверное, выразить сочувствие. Интересно, съешь она столько шоколада, сколько съела я за последние полгода, и поправься до моих габаритов, что бы она делала? Свела бы счеты с жизнью, не иначе. Лучший способ в таком случае — начать морить себя голодом: если успеешь похудеть, то умирать не придется.

— Ты замужем? — спросила Соня, достав плоскую продолговатую пачку сигарет.

— Да.

Снова удивление. «Наверное, какой-нибудь неудачник», — вероятно, подумала она.

— А кем муж работает?

Вопрос подтвердил мою догадку.

— Он мой коллега. Учитель физики в школе. Там и познакомились.

«Ну, тогда все ясно», — засветился ответ в Сониных глазах.

— А ты чем занималась после университета?

— Я путешествовала, — она выпустила тонкое облачко белого дыма, пахнущего малиной и еще чем-то сладким.

— По работе?

— Нет. С другом. Мы объехали весь мир. Южная и Северная Америка, Европа, Восток. В Одноклассниках есть фото, если хочешь, зайди, посмотри.

— Зайду, обязательно.

Не заметив на Сонином пальце обручального кольца, я тактично воздержалась от встречного вопроса о семейном положении. Других вопросов на ум не приходило, поэтому я принялась за малиновое пирожное, пока моя собеседница осторожно цедила кофе без сахара.

— Не вкусно, наверное, без сахара?

— Сахар — белая смерть, — сразу же отреагировала Соня, явно уже не в первый раз употребляя эту фразу.

— Да, это радует. Жизнь у нас сейчас — не сахар, потому жить будем долго.

Она снова снисходительно улыбнулась.

— А кем ты работаешь? Как я понимаю, не по профессии?

— Нет, конечно. Кто сейчас по профессии работает? Хочешь жить — умей вертеться.

Меня так и подмывало спросить, на чем вертится Соня, чтобы жить. Удержаться удалось лишь невероятным усилием воли. Эта фраза тоже давно входила в Сонин лексический арсенал. В университете у нее был потрясающий талант к списыванию. Она могла списать что угодно и откуда угодно. Души именно таких людей стоит сажать списывать грехи других после смерти. Так вот, когда она, таким образом, получала очередную пятерку, то говорила всем, сдававшим по-честному, расстроенным троечникам: «Хочешь жить — умей вертеться!»

— Я работаю менеджером в одной компании.

— А чем занимается ваша компания?

— Разным.

Тон, с которым было произнесено последнее слова, отбивал желание узнавать подробности.

— Ну, давай ближе к делу. Чем я могу быть тебе полезна? — спросила я, желая поскорее окончить скучный разговор.

— Я хочу предложить тебе работу.

Соня перекинула копну волос на другое ухо. Наверное, первое устало слушать, или замерзло.

— Какую работу?

— У нас в организации открывается вакансия помощника менеджера.

— В смысле, твоего помощника?

— Вообще-то, да. Я уже месяц перебираю кандидатуры, но ничего стоящего не нашла.

Соня поморщила носик, и мне невольно представилось, как она ковыряется лопаткой в кучке с маленькими кандидатиками на должность ее помощника.

— Тогда я вспомнила про тебя. Ты, вроде, английский хорошо знаешь и обязательная.

«И толстая, никакой конкуренции мне», — добавила я мысленно.

— А что входит в обязанности твоего помощника?

— Да ничего особо сложного. Перевод писем, общение с инвесторами. Сейчас мы стали работать с иностранцами, а я уже немного подзабыла язык. Ну, еще некоторая документация.

— То есть, я буду твоим переводчиком, получается?

— Не только. Конечно же, тебе самой нужно будет вникнуть в суть дела. Я часто нахожусь в загранкомандировках, сопровождаю директора в поездках. В это время помощник должен справляться сам.

— Так в какой области, все-таки, работает фирма?

— Медицинское оборудование, и не только.

— Ясно.

В сердце моем слабо забрезжила надежда. Нет, не