вот-вот отправится в путешествие: железные дороги, кажется, отпечатались у него на лице. Я говорю ему: «Папа, если бы у тебя не было рельсов на лице, ты бы лучше выглядел». И что, вы действительно находите, что у него есть чувство юмора?

Посмеявшись над оригинальностью и свободой, с которой эта молодая особа критиковала своего родителя, Лусио ответил, что действительно находит господина Чесни остроумным.

– А я так не считаю, – призналась мисс Чесни. – Впрочем, это может быть оттого, что я слышала все его рассказы многократно и, кроме того, читала большинство из них в книгах, – так что на меня они впечатления не производят. Некоторые из них он рассказывает при каждом удобном случае принцу Уэльскому, но на мне он их больше не опробует. Еще он очень ловок и сделал свое состояние быстрее многих. И вы совершенно правы насчет его жизнелюбия. Боже мой! Услышав его смех, вы не сможете забыть его целую неделю!

Она поглядела на наши веселые лица, и ее яркие глаза весело сверкнули.

– Наверное, вы думаете, что я непочтительна? – спросила она. – Но вы ведь знаете, что мой отец не играет роль «благородного отца» на сцене. Знаете, такой персонаж с прекрасной седой шевелюрой, всех благословляющий. Папа – всего лишь железнодорожник, и ему не хотелось бы, чтобы перед ним благоговели. Не хотите ли присесть? – Она кокетливо повернула свою хорошенькую головку к хозяину: – Усадите их, лорд Элтон, – я ненавижу, когда мужчины стоят. Сильный пол, знаете ли! Кроме того, вы такой высокий, – добавила она, с нескрываемым восхищением осматривая красивое лицо и фигуру князя, – что смотреть на вас все равно что взирать через вершину яблони на луну!

Лусио от души рассмеялся и уселся рядом с ней. Я последовал его примеру. Старый граф по-прежнему стоял, широко расставив ноги, на коврике у камина и лучился благосклонностью по отношению ко всем нам. Да, Диана Чесни была очаровательное создание: одна из тех поверхностно-умных американок, которые всегда привлекают внимание мужчин, нисколько не возбуждая в них страсти.

– Так это вы знаменитый мистер Темпест? – спросила она, критически меня оглядывая. – Да ведь это же просто прекрасно – получить наследство в ваши годы! Я всегда говорю, что без толку иметь кучу денег, если вы не молоды. В старости ими можно только набивать карманы врача, пока он пытается помочь вашему бедному изможденному организму. Я была знакома со старушкой, которой досталось наследство в сто тысяч фунтов, когда ей стукнуло девяносто пять. Бедная бабушка, как она плакала! У нее оставалось достаточно здравого смысла, чтобы понять: хорошо провести время она уже не сможет. Она не поднималась с постели, и единственной роскошью, которую могла себе позволить, была смоченная в молоке булочка к чаю ценой в полпенса. Это было все, в чем она нуждалась.

– Нужно много времени, чтобы потратить сто тысяч фунтов на булочки! – улыбнулся я.

– Не правда ли? – и прекрасная Диана засмеялась. – Но я думаю, вам захочется потратить свои деньги на что-нибудь посущественнее, мистер Темпест? Когда человек в расцвете сил, состояние многое значит. Я полагаю, вы сейчас один из самых богатых людей в Англии?

Она спрашивала наивно и откровенно и, казалось, не замечала, что в вопросе заключено излишнее любопытство.

– Может быть, один из самых богатых. – И пока я это произносил, у меня вдруг мелькнула мысль о том, что недавно я был одним из беднейших. – Но мой друг князь, который присутствует здесь, гораздо богаче меня.

– Вот как? – И она уставилась на Лусио, который встретил ее взгляд снисходительной, отчасти саркастической улыбкой. – Ну что ж! Рядом с вами мой папа почти нищий! Весь мир уже у ваших ног!

– Почти что так, – хладнокровно ответил князь. – Но ведь, дорогая мисс Чесни, мир так легко склонить к своим ногам. Вам наверняка это известно? – И он подчеркнул эти слова выразительным взглядом.

– Это, должно быть, комплимент, – спокойно отозвалась она. – Вообще-то, я не люблю комплименты, но на этот раз я вас прощаю!

– Отлично! – сказал Лусио с ослепительной улыбкой, которая заставила ее на мгновение приостановить болтовню и вглядеться в его лицо со смешанным чувством очарования и изумления.

– Но вы тоже молоды, как мистер Темпест… – продолжила она после паузы.

– Прошу прощения, – перебил ее Лусио, – но я старше моего друга на много лет.

– Действительно! – воскликнул лорд Элтон. – Князь выглядит очень молодо, не правда ли, Шарлотта?

Мисс Фицрой поднесла к глазам свои элегантные очки в черепаховой оправе и критически осмотрела нас обоих.

– Я бы сказала, что князь несколько старше мистера Темпеста, – заметила она с истинно дворянским произношением, – но совсем ненамного.

– Во всяком случае, вы достаточно молоды, – продолжила свою мысль мисс Чесни, – чтобы наслаждаться богатством, не правда ли?

– Достаточно молод или достаточно стар – как вам будет угодно, – ответил Лусио, небрежно пожав плечами. – Но как бы то ни было, богатство не доставляет мне удовольствия!

На лице мисс Чесни выразилось живейшее изумление.

– Что могут сделать для вас деньги? – продолжал Лусио, и глаза его приняли то странное и задумчивое выражение, которое так часто привлекало мое внимание. – Быть может, весь мир действительно окажется у ваших ног. Но что это за мир? Пустячный комок грубой материи, который можно пнуть! Богатство действует как своего рода зеркало, отражающее человеческую природу в худших ее проявлениях. Люди пресмыкаются и лебезят перед вами, лгут ежечасно в надежде получить выгоду от вашей благосклонности. Князья крови унижают самих себя и свое звание только для того, чтобы одолжить у вас денег. Ваши истинные заслуги, если они у вас есть, совсем не ценятся, зато ваши набитые карманы служат верительными грамотами для королей, премьер-министров и советников! Вы можете говорить как дурак, смеяться как гиена и выглядеть как бабуин, но если звон вашего золота достаточно громок, вы сможете пообедать с самой королевой, если только захотите. Если же, напротив, вы окажетесь воистину благородным, смелым, мужественным и непреклонным, отмеченным искрой того огня, который укрепляет жизнь и делает ее лучше, если у вас есть мысли, претворяющиеся в художественные произведения, которые останутся в веках, когда нынешние королевства развеются, словно прах по ветру, и если, однако, вы бедны – то вас отвергнут все коронованные болваны этого мира! Вас будут презирать все, включая производителя крахмала и того Крёза, который торгует патентованными пилюлями. Торговец, у которого вы покупаете кровати или кухонную утварь, может смотреть на вас свысока, с барским презрением – ибо разве не благодаря своему богатству он имеет четверку лошадей и непринужденно, едва ли не покровительственно болтает с принцем