что Илия и Ларисса знали о моих странностях и им было все равно. Никто не думал, что я тайная русалка или что-то в этом роде. Очевидно, они были уродливыми злобными ведьмами, и я никак не могла произойти от них.

— Заблокированные силы могут проявляться странным образом, — сказала мне Илия. — Твои силы всегда сильно проявлялись, только чтобы почти полностью исчезнуть. Вода может быть энергией фейри или магическим навыком пользователя. Мы до сих пор понятия не имеем, кто твои настоящие родители и какой расе ты принадлежишь.

Я остановилась, стоя в одних трусиках и лифчике.

— Да, что это значит? Я имею в виду, разве они не должны знать о межвидовом усыновлении и прочем дерьме?

Никто не знал, как моей «матери» удалось наложить на меня свои чокнутые лапы. Они столького не знали, и это было чертовски неприятно.

Илия пожала плечами, ее рыжие кудри взметнулись, когда она потянулась, чтобы подложить подушку под голову.

— В отношении твоего усыновления буквально не осталось ни бумажного следа, ни гребаной крошки. Кто бы это ни организовал, он проделал очень хорошую работу по сокрытию этого.

Конечно, они так и сделали.

Подойдя к шкафам, я порылась в отделе с моим жалким нижним бельем и вытащила старое бикини. Ашер сказал надеть купальник, а это все, что у меня было, пара за десять долларов, которую я купила в «Уолмарте».

Я не стеснялась своего тела, а Илия не обращала на меня внимания, поэтому я сняла нижнее белье и надела бикини. Я натянула черные леггинсы и белую рубашку поверх и сунула ноги в шлепанцы. Погода на улице была морозной, прогнозировали снегопад, но на пляже царило вечное лето.

— Ты собираешься краситься? — спросила Илия, садясь. Она выглядела уставшей, и я подумала, что это Джош или что-то еще не дает ей уснуть. — Я имею в виду, что для Ашера не повредит выглядеть сексуально.

Я покачала головой.

— Вероятно, большую часть времени мы будем проводить в воде, а глаза панды — не лучший мой образ.

Илия кивнула, поморщившись.

— Хорошая мысль. Кроме того, тебе действительно ничего не нужно. Тебе повезло, что у тебя такие роскошные ресницы и глаза. И ты знаешь, как я отношусь к веснушкам…

Я прижала руку к груди.

— О, ты такая замечательная подруга. Я имею в виду, что если говорить о комплиментах, ты выглядишь так, словно тебя вырезали сами боги. Как и Ашера. Что очень смущает такого нормального человека, как я.

Илия вскочила с кровати, ее лицо было свирепым.

— Детка. Подружка. Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов. В тебе нет ничего нормального, а даже если бы и было, ты не хуже Ашера. Не хуже любого другого.

Я открыла рот, но она перебила меня.

— Я понимаю, правда понимаю. Дело даже не в том, что он сложен как бог, с чем все могут согласиться, или что он управляет Академией. Дело в том, что он очень могущественный сверхъестественный, а ты все еще пытаешься найти свой путь… определиться со своей расой и энергией. Я понимаю твою неуверенность. Но если он в буквальном смысле не спасает сирот в одиночку или еще что-нибудь в этом роде, он ничем не лучше всех нас.

Я послала ей благодарную улыбку.

— Ты права. Я не собираюсь переживать из-за того, что он мне не по зубам. Я имею в виду, мы встречаемся только для того, чтобы узнать, сможем ли мы изучить мою склонность к магии воды. Так что… беспокоиться не о чем.

Илия ничего не сказала, но по ее улыбке я поняла, что она думает, будто я в восторге от этого.

С чем мы обе могли согласиться.

— 17-

Небо было темным, грозовым, когда я пересекла парк и направилась к водному миру. За то короткое время, что я провела в своей комнате, выпал снег.

Когда я приблизилась к водному миру, то почувствовала, как кровь стынет в жилах.

В моей прежней жизни все было по-другому; пребывание рядом со всем этим волшебством изменило меня.

Во что именно, покажет только время.

Я пришла немного раньше, и Ашера нигде не было видно, поэтому я решила зайти внутрь. Как только я ступила на стеклянную дорожку, то тихо вздохнула. Прогуливаясь как ни в чем не бывало, я ни о чем не думала, просто наслаждалась прохладным воздухом и бесконечными голубыми огнями, падающими на меня. Только когда подошла к дверному проему и остановилась прямо перед ним, я призналась себе, что хочу попробовать пройти через барьер еще раз.

Раньше меня это беспокоило. И… сильно. Вот почему я и глазом не моргнула, узнав о Джесси и его предпочтениях в еде. Я была тем ребенком, который аккуратно раскладывал все свои карандаши в ряд и следовал тому же правилу, наступая на потрескавшийся кафель на нашей кухне. Психиатр, вероятно, прокомментировал бы мою потребность контролировать те немногие вещи, которые я могла сделать в своей жизни, потому что я жила в неконтролируемой среде.

В любом случае, мои склонности к ОКР были преодолены к тому времени, когда я достигла подросткового возраста, и в конце концов мой разум отпустил это и позволил мне плыть по течению в нескончаемом хаосе жизни. Но время от времени небольшой тик возвращался, и меня беспокоило, что я не могу пройти через дверной проем.

— Привет, дверь Сонариса, — сказала я как бы между прочим. У меня еще не было возможности провести какое-либо исследование о боге — школьные задания, которые у меня уже были, не давали мне покоя. Мне нужно было поторопиться. — Итак… о том, что было на днях. Не уверена, что я сделала не так с вашей дверью, но обещаю, что не хотела причинить вам вреда. Я была бы признательна, если бы вы впустили меня, если я попадаю в градацию от водолюбивой девчонки до бога, любящего воду.

И я, вероятно, официально сошла с ума. В своей прежней жизни я не была религиозна; никогда не разговаривала с Богом. Но три дня в этом новом сверхъестественном мире — и я внезапно стала верующей.

Ответа не последовало, и это было хорошо — ответ на самом деле вызвал бы сердечный приступ, — поэтому я направилась к темному арочному проему. Было страшно делать это в одиночку — если что-то пойдет не так, помощи ждать неоткуда. Но эта новая жизнь означала, что я должна была стараться быть храброй, по крайней мере, какое-то время. И не то