семь-восемь, и вокруг катера возникло свечение. Сначала слабое, едва заметное, оно разгоралось и разгоралось, пока яркое пламя не окутало входящее в атмосферу Фроста суденышко. Но этому факелу не по силам было согреть мрачную, стылую планету.

Глава 11

Тимону было очень страшно. Он слышал, конечно, еще в своем времени, что при входе в плотные слои атмосферы обшивка спускаемого космического аппарата нагревается до очень высоких температур, оттого и кажется, что корабль горит. И если уж даже в прошлом от этого имелась действенная защита, то уж теперь-то, в двадцать третьем веке, она имелась непременно, и жизням космолетчиков – в данном случае его собственной – ничто не угрожало. И все равно наблюдать гудящее пламя было жутко. Тимофей бы с удовольствием отвернулся, но телом, к сожалению, управлял сейчас не он, а Тимур отворачиваться и не думал – наоборот, сосредоточенно всматривался в то, что происходит за бортом.

Услышав беспокойные мысли напарника, он пояснил:

«Нормуль, не ссы. Правильно думаешь: эта птичка от таких температур не сгорит».

«А чего ты туда уставился? – буркнул Тимон. – Что там интересного?»

«Интересное начнется, когда сбросим скорость. Сам же знаешь, нам не до маневров, горючки мало. И надо будет смотреть, куда садиться. Вдруг повезет, и база научников где-то рядом? Тогда хотя бы развернемся в ту сторону. Да если и нет, то хоть поудобнее местечко для посадки найти и, желательно, поскрытнее».

«Если базу не найдем, то все равно, куда садиться, – проворчал Тимофей. – Лучше даже совсем не тормозить тогда, хоть помрем, не мучаясь».

«Шакс! Ты мне брось таким тухляком голову закручивать! Помирал бы тогда сразу, чего ко мне приперся?!»

«Я же не специально…»

«А мне похрен, специально или нет! Если приперся, то сиди и не вякай мне под руку всякую срань! Помереть мы всегда успеем. Это вообще не проблема. Хочешь, не мучаясь? Есть резак. Чик по горлу…»

«…и в колодец», – закончил, хмыкнув, Тимон.

«В какой колодец?.. Почему в колодец?.. – забуксовали мысли Тимура, но он тут же поймал картинки из памяти напарника и протянул: – А-а!.. Визель… Нет, ты знаешь, давай-ка мы лучше без колодца обойдемся. И вообще, скорость снижается, сейчас будет видно поверхность. Хоть глаза у нас и одни на двоих, но засечь мы ими можем разное. Что-то я пропущу, на что-то ты внимания не обратишь, а вдвоем погрешность все же меньше будет. Так что завязывай с трепотней и смотри внимательно вниз… То есть, смотреть буду я, а ты секи и подсекай. Для тебя главное база. Все, что выглядит геометрически правильным. О месте посадки не думай – это уже моя забота… Вот, все, обзор есть. До посадки у нас минут десять. Смотрим!»

И они стали смотреть. Внизу простиралась замерзшая пустыня. То ли горы, то ли огромные нагромождения льда, торосы, расщелины в ледяном панцире… И – снег, снег, снег. Даже наблюдать это с большой высоты – и то было зябко.

Тимур как раз перевел взгляд на показания приборов. Непосредственно за бортом было сейчас минус сто двадцать градусов. На поверхности – минус сорок пять, почти жара по сравнению с этим. Но Тимофей понимал, что будь там и всего минус пять, без обогрева им не выжить.

«Опять ты за свое! – зарычал Тимур. – Вот, чтобы выжить, и высматривай базу!»

«А ты не пялься тогда, куда не надо! – огрызнулся Тимон. – Температуру ему захотелось посмотреть! Звездец! Еще давление посмотри… Чего еще там?.. Плотность-шмотность всякую…»

«Сам ты шмотность! – процедил напарник. – Между прочим, это все тоже важно».

«Ну и насмотришься на свою важность, когда приземлимся! Вниз давай смотри!»

«Вот раскомандовался!..» – пробурчал Тимур, но смотреть стал, куда следует, не меньше Тимона понимая, что сейчас приоритетнее.

Но к огромному сожалению обоих парней – точнее, одного парня и двух его не объединенных пока полностью сознаний, – разглядеть внизу что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее искусственные сооружения, не удавалось. Снег и лед, лед и снег… А катер подлетал к поверхности ближе и ближе.

«Все, – сказал Тимур. – Я выбираю место для посадки. А ты продолжай высматривать базу».

Обзор стремительно уменьшался. Непосредственно под глайдером все уже мелькало слишком быстро, чтобы рассмотреть что-то внимательно. И тут Тимур на какое-то время поднял взгляд. И Тимофей увидел… Он хотел проморгаться, но глаза ему не подчинялись. Да и смотрели они уже опять гораздо ниже, до касания с поверхностью оставались считанные мгновения. Но Тимон был уверен, что видел впереди купол. Его можно было легко спутать с округлым, покрытым наледью холмом, но было в нем что-то еще – то, что сознание не успело идентифицировать, но зато ухватило подсознание. И Тимофей был почти уверен, что это именно застекленный купол, а не холм.

«Точно?! – выкрикнул Тимур, уловивший мысли Тимона. – Засек, где? Мне сейчас садиться…»

«Засек, – ответил Тимофей. – Это ровно по прямой…»

Тут глайдер хорошенько тряхнуло, он подпрыгнул, снова приложился к поверхности и затрясся уже безостановочно, прыгая по неровностям Фроста.

Тимон хотел было возмутиться такой жесткой посадкой, но понял уже, что Тимур не стал садиться вертикально, потому что решил закатиться в тоннель, уходивший в ледяную гору. Довольно узкий тоннель; Тимуру пришлось проявить недюжинное мастерство, чтобы не зацепить бортами за стенки, – пока скорость оставалась высокой, это могло бы привести к плачевным последствиям.

Но недоучившийся космолетчик прекрасно справился с нелегкой задачей, и Тимофей его совершенно искренне похвалил. А когда катер остановился, Тим откинулся в кресле и, закрыв глаза, перевел наконец дух.

Однако уже через минуту-другую тревога за свою дальнейшую судьбу заставила его встряхнуться и начать активно мыслить. Первым включился Тимур:

«Давай еще раз: что именно и где конкретно ты видел? То есть, нет, молчи, просто все детально вспомни и мысленно представь».

Воспоминание было ярким и свежим, так что выполнить просьбу напарника не составило для Тимона большого труда.

«Да, – немного подумав, сказал Тимур. – Это похоже на базу».

«А вдруг это база пиратов?!» – обдало неприятным холодком Тимофея.

«Не думаю. Та, что нас вела, на другой стороне планеты. Сомневаюсь, что у них здесь несколько баз, смысла нет совершенно, а бессмысленно они деньгами никогда не сорят».

«Это хорошо», – мысленно выдохнул Тимон.

«Хорошо еще и то, что до базы