А еще на небе висела гигантская луна. Сверкающая, голубовато-синяя – она была похожа на отколовшуюся от Фроста круглую глыбу льда.

– Ух ты! Ух ты!!! – завопил Тимофей, у него получилось это сделать вслух. – Вот это да!!! Она на нас не звезданется?! – и захохотал, переполненный ребячьего восторга.

«Не звезданется, – улыбнулся Тимур. – Разве только колданется. Потому что эту луну зовут Колд. Я рад, что тебе понравилось, но только не ори больше, не трать энергию».

А через пару минут, когда остался в стороне заслонявший обзор холм, он и сам был готов закричать от переполнившей его радости. Далеко впереди, отражая свет звезд и Колда, поблескивал купол базы.

Глава 12

Идти поначалу было очень легко. Сначала Тим действительно шел, а не бежал, как собирался, потому что хотел проверить, насколько безопасна для этого поверхность планеты в принципе. Что ж, на первый взгляд она его вполне устраивала, поскольку представляла из себя плотный, смерзшийся снег, в который ноги почти не проваливались и, что не менее важно, не скользили. Иногда на пути встречались камни и глыбы льда, но их можно было без труда обойти, перешагнуть или перепрыгнуть.

Хуже обстояло с другим – холод все-таки добрался до Тима. Он почти сразу перестал потеть, хотя поначалу еще все-таки по-настоящему не мерз. Но он уже чувствовал, что вокруг него мороз – стало ощутимо прохладно груди и плечам. Особенно груди. Главной причиной этому было то, о чем изначально Тим не подумал. Впрочем, если бы и подумал, все равно ничего бы сделать не смог. Да, он прекрасно понимал, что поскольку скафандр не был автономным, то в него не будет поступать энергия и воздух для дыхания. То есть, воздух-то как раз будет, но не из систем жизнеобеспечения через нагрудный разъем с клапаном, а непосредственно из атмосферы через этот же разъем на груди. Холодный, морозный воздух – внутрь скафандра. Единственное, что в последний момент перед выходом наружу сделал Тим, это воткнул в отверстие разъема кусок синтетической пористой ткани для фильтров. Но помогала она плохо, мало того, очень быстро пропиталась внутренней влагой и заледенела, перестав пропускать воздух. Тиму пришлось вынуть и выбросить непригодный самодельный фильтр. Теперь он прикрывал входное отверстие ладонью в перчатке, но это помогало разве что психологически – теплей поступающий воздух от этого не становился. Тим почувствовал, что зябнуть стали не только груди и плечи – холод уже добрался до живота, бедер, коленей, по спине тоже начали бегать морозные мурашки.

Чтобы не замерзнуть, имело смысл ускориться, и Тим все-таки побежал. Получалось отлично – из-за уменьшенной силы тяжести каждым прыжком он покрывал два – два с половиной метра и купол базы ощутимо стал приближаться. Это радовало. Мышцы от добавочной активности быстро согрелись. Чего нельзя было сказать о груди – из-за участившегося дыхания втягиваемый в скафандр воздушный поток стал куда обильнее. Мало того, сковало холодом и горло – теперь воздух почти не успевал согреваться от тела, а дышать одним только носом уже не получалось. Впрочем, неизбежная простуда Тима сейчас не заботила – если база обитаема, то нужные лекарства там есть. А если она все же автоматическая, то лечение простуженного горла вряд ли станет для него насущной проблемой. «Мертвому припарки», – вспомнилась Тимону поговорку, но Тимур мысленно цыкнул на него: «Не каркай!»

И Тим, несмотря на мерзнущую грудь и обжигаемое морозным воздухом горло, продолжал бежать. Из-за линии горизонта медленно выплыло яркое, хоть и маленькое с Фроста местное солнце – звезда 51 Пегаса. Сначала это Тима обрадовало, он надеялся, что станет теплее. Возможно, на градус-другой и стало, но погоды – почти каламбур – это не сделало. Зато отражаемый от льда и снега свет звезды стал слепить глаза, благо у шлема скафандра имелся щиток светофильтра, который Тим немедленно опустил. И все равно встающее почти прямо по курсу солнце мешало, стали хуже различимы на искрящемся снегу мелкие препятствия и неровности.

Вскоре справа от Тима протянулась довольно высокая льдисто-каменистая гряда. Он приблизился к ней, чтобы возвышенность прикрыла его от слепящих лучей. Стало куда лучше. Но это касалось лишь зрения. Зато под ногами теперь был не относительно ровный снег, а усыпанная камнями и осколками льда поверхность. Виляя меж ними и прыгая, Тим преодолел метров сто, так и не приняв решения, что же лучше – продолжить этот бег с препятствиями, или вернуться на слепящую, но более удобную для передвижения равнину. Пробежал еще немного, перепрыгнув с десяток льдин и камней и прикинул, что так он движется медленней, а дышит куда чаще – горло уже свело от холода, – поэтому все же стал поворачивать левей – к свету.

Сыграла ли роль смена освещения при выходе из тени, или это, как часто бывает, оказалось роковой случайностью, только Тим не заметил углубления в снежном покрове. А когда, разогнавшись в полную силу, приземлился после очередного прыжка, его правая ступня попала в скрывавшуюся под снегом выбоину, и щиколотку Тима словно пронзило раскаленным штырем. Сам же он, продолжая по инерции лететь вперед, задержать падение уже никак не мог и рухнул ничком, успев только выставить руки. Резак он при этом выпустил, и тот, улетев далеко вперед – метров за тридцать – благодаря малой силе тяжести, зарылся в снег. Пониженная гравитация, возможно, спасла Тиму жизнь, поскольку он крепко приложился стеклом шлема о выступ наледи. Кто знает, не раскололся бы щиток, будь удар в два раза сильнее, и не врезался бы Тим лицом в ледяной бугор?.. Но повезло хотя бы в этом.

Зато с ногой дело было плохо. Даже не будучи медуном, Тимур подозревал, что сломал кость – слишком уж резко стреляло в щиколотке болью. Казалось, что начинаясь внизу, она пронизывала всю голень до колена.

«Шакс! – процедил он. – Мы, кажется, приплыли».

«Может, просто вывих?» – сказал Тимон, которому было тоже очень больно.

«Да перелом это! – выпалил Тимур и добавил непечатную фразу, что делал исключительно редко. – Но даже если вывих, кто нам его вправит?»

«На базе вправят. И если даже перелом – тоже там вылечат. Вылечат же?.. Наверняка же там все есть!» – О том,