Скрываясь в темных закоулках, путники понемногу продвигались к воротам. Иногда они двигались верхом, хотя это и было запрещено, в ночное время делали поблажки и просто не замечали нарушений. Иногда спешивались и вели жеребцов за поводья для меньшей заметности. Несколько раз они натыкались на стражей, но те даже не обращали на них внимания и просто проходили мимо. Однако, пересекая очередной безлюдный переулок, Эзоп услышал звон доспехов где-то вдалеке. Судя по звукам, там был целый отряд.

— Всполошились все-таки, — тихо проговорил он. — Нагнали мы страху.

Мальчик ничего не ответил. Он слишком ответственно воспринял команду Эзопа: “не шуметь и не отсвечивать”, и теперь даже дышал с опаской, а про рассуждения вслух и говорить нечего.

Эти переулки Эзоп знал наизусть и мог бы проехать их даже с закрытыми глазами. Эйрик же лишь изредка замечал знакомые очертания. Неудивительно, он проезжал через них лишь раз, да и то в светлое время суток. Однако, когда они выехали на очередную более-менее крупную улицу, мальчику она показалась почему-то знакомой. Теперь он начал оборачиваться и пытаться вспомнить, когда именно он ее видел.

— Узнал место? — все также тихо спросил торговец.

Мальчик одобрительно кивнул.

— Да, мы здесь проезжали в прошлый раз. До ворот осталось не больше полутора километров.

Услышав эти слова, мальчишка заметно занервничал. Теперь он перестал оборачиваться и внимательно вглядывался вдаль, пытаясь разобрать хоть что-то в свете далеких огней. Но ворот видно все еще не было, до них нужно было преодолеть по меньшей мере еще два поворота.

Метрах в ста впереди показался тусклый фонарь, огонь освещал перекресток из трех дорог. Улица, по которой следовали Эйрик с Эзопом прямо сужалась в узенький закоулок, в котором царил кромешный мрак. Казалось, он полностью состоял из тьмы, а попадавшие в него лучи света, попросту поглощались ею. Маршрут путников проходил через этот перекресток и сворачивал налево, это и был первый поворот.

Приблизившись к перекрестку, Эзоп заметил несколько силуэтов, мельком показавшихся из зловещего переулка. На законников они похожи не были, а смахивали скорее на бродяг. Вскоре они показались снова, при детальном рассмотрении Эзоп насчитал троих. Один был на полголовы выше второго и на несколько сантиметров ниже третьего, но все были невысокие и, насколько можно было судить по выглядывающим из-под лохмотьев конечностям, очень худые. Незнакомцы негромко переговаривались между собой, но даже на расстоянии в пятьдесят метров торговец прекрасно их слышал.

— Ну неужели. Я уж думал их всех переловили, а нет — есть еще нечисть в Фиазе, помимо стражей, — небрежно сказал Эзоп, поправляя на поясе ножны. — Обычно храбростью они не отличаются, но, если что, будь готов, — произнес он, глядя на мальчика.

Когда до фонаря оставалось не больше десяти метров, переминающиеся с ноги на ногу незнакомцы перешли к активным действиям. Первый, достав что-то похожее на нож, бросился вперед. Второй и третий последовали его примеру, держась по обе стороны позади. У левого в руке была дубинка, а у правого, предположительно, металлический прут. Мальчишка встрепенулся и потянулся к ножнам, но увидев полную безмятежность Эзопа, остановился и не стал делать поспешных решений. Жеребец следовал по левую руку от Эзопа, мальчишка в таком же построении находился на один корпус сзади. Следовательно, ни одного, ни второго ничто не отделяло от незнакомцев, приближающихся справа. Торговец спокойно вел лошадь, демонстрируя полное безразличие к ночным гостям. Такая наглость повергла шайку в ступор. Они одновременно остановились метрах в двух от путников, не зная, что делать. Поразмыслив какое-то время, главарь прокричал хриплым, но в тоже время высоким голосом:

— Если хотите жить, отойдите от лошадей: мы их забираем.

Ответом на его приказ было молчание. Его буквально не замечали, и это произвело на бандита небывалое впечатление. От удивления он развел руками, не говоря ни слова. Видимо, его голова генерировала слишком большой поток слов, которые терялись, либо были слишком сложны для пропитой гортани. В завершение своего немого монолога он махнул левой свободной рукой и замер. Собравшись с мыслями, незнакомец все-таки смог сформулировать тот гнев и негодование, которые так долго не могли найти выход.

— Вы че сука, совсем охренели? — с ноткой обиды в голосе сказал он. — Мы вообще-то вас грабим.

— Не выражайся при мальчишке, — грозно ответил Эзоп. — Хочешь грабить — грабь, но давай себя вести как цивилизованные люди.

Даже не видя очертаний лица грабителя, Эзоп ощущал все то напряжение, которое испытывали сейчас губы и лоб этого человека. С каждой секундой они принимали все новую и новую форму. За минуту в нем сменились одна за одной все стадии принятия. Однако вопреки стандартной психологии, последняя стадия прошла не по тому сценарию, и разбойник с дикими криками бросился на торговца. Эзоп был готов к этому и, ловко увернувшись от нападения, схватил вооруженную руку. Он достал меч и приставил острие к горлу неудачливого бандита. В течение этой контратаки его положение сменилось на 180 градусов, и он прижал нападающего к жеребцу. В лёгком свете фонаря на Эзопа смотрело не отягощенное глубокими знаниями лицо с кривыми, немного выпирающими зубами и широко раскрытыми глазами.

Сообщники бандита сделали неуверенное движение вперед, но с характерным звоном вынутый из ножен меч Эйрика быстро остудил их пыл.

— Как тебя зовут? — спокойно спросил Эзоп.

— Г-г-гангроф, — запинаясь, ответил обезоруженный. — Гангроф Уесуги.

— Приятно познакомиться. Я Эзопиан Хумфрей и я восхищаюсь вами. Даже в такие времена противники закона умудряются нападать на безоружных путников. Вы либо очень глупы, либо очень храбры. Но мне это и не важно. Мы отпустим вас живыми в обмен на одно небольшое обещание.

— Мы больше не будем, честно… Это в последний раз — черт попутал… — быстро затараторил Гангроф.

— Э-э-э брат. Меня как раз таки это и не устраивает. Мне нужно чтобы вы держали оборону, так сказать. Чтоб весь воровской мир сплотился против этой законной нечисти. Сплотился и продолжил творить бесчинства крысам назло, — Эзоп сделал паузу и пригрозил главарю указательным пальцем. — Но без переборов: мирных, по возможности, не трогать и не в коем случае не убивать.

Бандит утвердительно кивнул.

— Вы должны все пообещать, — напомнил Эзоп и повернулся к остальным членам бандитского братства.

Те сразу же загалдели и начали махать головами. Лезвие меча мискарца скрылось в ножнах. Теперь жизни Гангрофа ничего не угрожало — вор облегченно выдохнул.

— Я могу идти? — неуверенно спросил он.

— Да, можешь, — спокойно ответил торговец.

Но когда шайка отдалилась метров на пять, торговец снова окликнул их:

— Стойте! Гангроф, подойди.

Тот повиновался и, пригнув голову,