считая упавшего, в зале находилось пять законников, двое из которых стояли возле стойки и допрашивали Акара. Еще один контролировал дверь, четвертый стоял недалеко от камина, замахиваясь на одного из официантов. Пятый же стоял аккурат под лестницей. Услышав грохот, он выхватил кинжал и бросился к Эзопу. От неожиданности торговец застыл на месте, встав в боевую стойку. Бежать было поздно — единственным выходом оставалось вступить в драку. Мискарец прикрыл голову руками, готовясь принять удар и ринулся на врага.

Все произошло моментально: острие клинка застыло в протянутой руке законника где-то в десяти сантиметрах от лица Эзопа, а из шеи солдата торчал меч. Повернув голову вправо, Эзоп увидел владельца оружия. Конечно же, это был Чад, как всегда успевший в самый подходящий момент. Уперев ногу в грудь поверженного врага, воин вынул меч, с силой оттолкнув стража вниз по лестнице. Одной рукой тот хватался за перила, а второй прикрывал рану, пытаясь остановить кровь. Силы быстро покидали его, и ухватиться за что-либо у вояки так и не получилось. Собрав все ступени, он приземлился на пол рядом со своим товарищем.

Увидев кровавую картину, остальные жандармы бросились к лестнице. Первым успел вояка, замахивающийся на мальчишку. Нанеся несколько ударов в блок, он тоже полетел вниз, сбив с ног нескольких своих. Чад, воспользовавшись суматохой, нанес тройку рубящих ударов по незащищенным противникам. Один из которых дошел до цели, разрубив плечо очередному жандарму.

Не желая быть обузой, сразу же после начала заварушки, Эзоп бросился в свою комнату и спустя несколько секунд он уже мчался на помощь к другу с мечом наперевес. Будь то холодный расчет или же банальное везение, но торговцы занимали отличное для себя положение. Противники находились снизу и сражаться им было гораздо труднее. К тому же, из-за небольшой ширины лестницы, жандармы не могли реализовать свое численное преимущество. Встав бок-о-бок в проходе, старые воины были просто неуязвимы. Одного за одним они отправляли вниз неопытных жандармов, нанося им серьезные увечья. Одни из них пытались подняться вновь, а другие так и оставались лежать на окровавленном полу.

Вскоре солдат, способных держать меч, осталось всего двое. Они были уже порядком изранены: у одного в шлеме была сильная вмятина от удара Чада. Он сильно шатался и периодически падал на четвереньки, не в силах нормально устоять на ногах. У второго в области груди была колотая рана, из нее по доспехам тянулась кровавая тропинка.

С кухонной двери вышел хозяин. Окинув взглядом помещение, он тут же направился к лестнице, держа в правой руке полуторный меч. Заметив Атана, Чад оживленно замахал ему руками. Он явно пытался что-то объяснить, но тот лишь недоуменно выпучил глаза, быстро шагая к полуживым законникам. Тогда Чад решился на отчаянный рывок: придержав рукой Эзопа, он покинул занятую позицию и пошел в размен с раненым в грудь жандармом. У солдата шансов было немного, парой выверенных взмахов Чад выбил у противника из рук оружие и вонзил меч прямиком в сердце. Не издав ни единого звука, законник упал и моментально умер. Оставшийся вояка попытался ударить боевого торговца, но промахнулся и грохнулся рядом с ним на лестнице. Фиазец лишь приложил солдата навершием рукоятки по голове. Тот застонал и свернулся в клубок, корчась от боли и держась за голову. Торговец оттолкнул ногой меч солдата и сделал несколько размеренных шагов вперед.

Теперь Чад находился на первом этаже в нескольких метрах от Атана. На весь спуск фиазец потратил не больше пятнадцати секунд, при этом, не получив ни единой царапины — работа была выполнена безупречно.

— А ты хорош! Не успел еще заржаветь, — усмехаясь воскликнул хозяин.

— Закрой свой рот трактирщик, — громко произнес Чад, бесперестанно шевеля губами.

Своей гримасой он все еще что-то пытался донести до несообразительного хозяина, но все было тщетно — тот лишь поднял свои брови и недоуменно развел руками. Поняв, что мозг Атана не готов сейчас разгадывать ребусы, Чад перешел к активным действиям.

— Ты думал кучка безмозглых новичков меня остановит? — грозно сказал он. — Посмотри на них — они мертвы. Что ж… Осталось убить тебя. Не вмешивайся, Фрост, я разберусь сам, — произнес он, смотря на Эзопа.

Закончив речь, Чад взмахнул мечом, зазывая друга на поединок. Атан все еще стоял с опущенным клинком, не понимая до конца, чего от него хотят. За странным поведением торговца из-за открытой кухонной двери наблюдали Каиса и Акар, на верхушке лестничного проема как вкопанный стоял Эзоп, придерживая Эйрика. Мальчик все это время находился за спинами друзей с клинком в руке, но так и не успел им помочь. Он хотел, но физически не мог — проход был слишком узок для третьего, поэтому юноша просто наблюдал за происходящим. Когда Чад бросился вниз, Эйрик попытался помочь ему, но не успел — его остановила крепкая рука Эзопа.

Чад ударил мечом по лезвию Атана, раздался оглушительный звон, а за ним и женский крик. Каиса искренне не понимала действий торговца. Она не хотела верить в то, что Чад мог их предать, однако голос страха оказался сильнее голоса здравого смысла, и она бросилась к мужу. Встав между мужчинами, женщина кричала что-то бессвязное.

— Отойди, трактирская шлюха, — грубо произнес Чад и приставил к горлу Каисы острие. — Я не убиваю женщин, но если будешь стоять на пути…

— Довольно, — выкрикнул Атан. — Ты и пальцем ее не тронешь. Отойди, жена, сейчас я размажу этого неверного.

Последняя фраза прозвучала настолько неискренне, насколько только могла прозвучать. Атан поднял меч и угрожающе помахал перед противником.

— Закрой пасть. — прошептал торговец, еле сдерживая смех. — Лучше просто молчи. Я сам все сделаю.

Противники начали кружить в центре зала, но никто не хотел атаковать первым. Чад снова сделал выпад, который опять пришелся в лезвие Атана. Тавернщик ответил той же монетой, но все его удары были смазанными и крайне неправдоподобными — он слишком аккуратничал. После тройки попыток, он все таки смог найти подходящий для себя темп и зал снова наполнился металлическим звоном.

Боковым зрением Чад заметил, как какой-то мужчина помог подняться выжившему гвардейцу и повел его к двери. Времени терять было нельзя, действовать нужно было прямо сейчас. При очередном колющем ударе противника торговец убрал свой клинок и двинулся немного вперед, нарочно напарываясь на острие. Левое плечо пронзила острая боль, по телу потекла теплая жидкость, Чад издал предсмертный крик и упал без чувств на пол. Все было кончено.

Не ожидая такого поворота, Эзоп машинально дернулся в сторону раненого, отпустив мальчишку. И тот