моим замыслом. Ожидать успеха каждый раз — значит выдавать желаемое за действительное, но мы должны по умолчанию поддерживать командиров, которые смело идут на врага. На этот раз все получилось — благодаря капитану и его людям. Когда что-то идет не так, лидер должен поддерживать тех, кто принимает решение в условиях сильного стресса, и не имея полной информации. Инициатива и смелость должны быть поддержаны, независимо от того, привели они к успеху, или нет.

Во второй половине дня 21-го марта, пока мы находились в соприкосновении с противником, британская дивизия плавно отошла от нас и повернула на северо-восток к городу Басра. Выход из боя и смена частей под огнем кажется простой на бумаге, но только для тех, кто никогда этого не делал. Хорошее управление британцев позволило 7-му полку морской пехоты повернуть на запад и присоединиться к основным усилиям моей дивизии по обеспечению правого фланга 3-й пехотной дивизии. Пока все шло хорошо.

*****

Поля сражений не терпят ошибок. На третий день наступления 1-я полковая тактическая группа (ПТГ-1) должна была повернуть прямо на север через реку Евфрат к городу Эн-Насирия, в то время как ПТГ-5 и ПТГ-7 обходили город с запада, а затем пововачивали на север. Чтобы возглавить движение и удержать два моста в Эн-Насирии, 1-е экспедиционное соединение морской пехоты выделило бригаду из 2-й дивизии морской пехоты, получившую название тактическая группа «Тарава». При этом, прежде чем продолжить движение на север, ПТГ-1 должна была пройти через боевые порядки «Таравы» по обоим мостам. Это означало, что в этом узком месте, где противник намеревался дать бой, должны были сойтись тысячи боевых машин под двумя командованиями — ТГр «Тарава» и «Голубого бриллианта».

Я понимал, что прохождение одного формирования через боевые порядки другого при контакте с противником — крайне сложная задача. Подобной практики следует избегать при любой возможности, особенно на пересеченной местности, например, на перегруженных городских улицах или в условиях, когда вы ограничены мостами. Подразделения перемешиваются, враг часто пользуется преимуществом, и за это обычно приходится расплачиваться.

Ранним утром 23-го марта армейская тыловая колонна заблудилась, забрела в Эн-Насирию и была разорвана на части иракскими войсками. Выдвинувшись им на помощь, морские пехотинцы с ТГр «Тарава» на короткое время захватили оба моста. В ходе завязавшегося боя штурмовик A-10, получивший неверное целеуказание, случайно нанес удар по своим машинам, в результате чего погибли морские пехотинцы. В ходе беспорядочного боя морпехи ТГр «Тарава» отступили, что вынудило тысячу машин ПТГ-1 выстроиться за боевыми порядками «Таравы» в двухмильную колонну и ждать.

В то время как 5-я и 7-я полковые тактические группы продолжали двигаться по недостроенному шоссе, я отправил своего заместителя, бригадного генерала Джона Келли, бостонского ирландца, призвать командира ПТГ-1 пройти через позиции «Таравы» и наступать. Мы не могли позволить противнику закрепиться и обрести уверенность в себе, поскольку мой правый фланг становился все более уязвимым. Джон добрался до города ночью, миновав дымящиеся армейские грузовики.

Командир ПТГ-1 не решался продвигаться в полосу действий ТГр «Тарава», пока ее войска находились в контакте с противником. Оценив наши потери в десять-восемнадцать человек убитыми, Келли убрал обеспокоенность.

— Выдвигайтесь! — приказал он командиру ПТГ. — Я помогу, чем смогу, но это ваш полк, и вы должны пробиваться вперед.

В течение следующих нескольких часов Джон повторял мой приказ во все более и более решительных выражениях, однако задержки продолжались. После шестнадцатичасового перерыва ПТГ-1 наконец двинулась через Эн-Насирию, имея всего одного раненого. С одной стороны, я сочувствовал командиру полковой тактической группы — прохождение боевых порядков, когда одно подразделение движется через другое, находясь под огнем, было тяжелым испытанием. К тому же из-за позднего прибытия ТГр «Тарава» к месту сражения прохождение пришлось осуществлять без подготовки, а торопившееся вышестоящее руководство не смогло осознать проблему смешения подразделений в городской местности.

С другой стороны, я был обеспокоен тем, что ПТГ-1 не ускорилась. Согласно моего замысла, движущей силой дивизии должна была стать скорость. Как однажды писал Роммель: «Командир должен с самого начала приучить своих подчиненных к высокому темпу и неустанно его поддерживать». Пока ПТГ-1 задерживалась, наши с Баффом дивизии получили приказ наступать до самого Багдада. Четыре обойденные иракские дивизии в настоящее время сдерживались совместными действиями британской дивизии, наступавшей на Басру, и 3-го авиакрыла морской пехоты. Но ПТГ-1 должна была продолжать движение, чтобы прикрыть наш правый фланг, если эти дивизии решат воспрепятствовать нашему наступлению на Багдад.

*****

К 25-му марта тактическая группа 1-го полка набрала скорость, и все силы устремились вперед. Затем налетела сильная песчаная буря. За громом и молнией последовали ветры силой до 70 миль в час, которые взметнули песок, смешали его с дождем и градом и обрушили тонны этого слепящего месива на наши силы вторжения. Мир окрасился в странный оранжевый цвет. Мокрый и грязный, «Голубой бриллиант» шел вперед.

Теперь, в более чем в 130 милях в глубине Ирака, враг начал сражаться все упорнее. Головной разведывательный батальон, имевший легкую бронетехнику, вступил в тяжелый бой, который потребовал от меня бросить ему на помощь все средства нашей авиационной поддержки. Мы продолжали наступать.

Каждый морпех жил и сражался вместе с другими собратьями своей небольшой команды. На протяжении нескольких месяцев душ оставался лишь далеким воспоминанием. У нас, от генерала до рядового, не было личного пространства, мы обменивались любимыми пайками и спали в норах рядом с нашими машинами. Работа, а не звание, определяла семью каждого морпеха. Мне вспомнилось одно меткое высказывание фельдмаршала Слима, написанное во время Второй мировой войны:

«Будучи офицерами, — писал он, — вы не будете ни есть, ни пить, ни спать, ни курить, ни даже садиться до тех пор, пока вы лично не убедитесь, что ваши люди все это сделали. Если вы сделаете это для них, они пойдут за вами на край света. А если не сделаете, я вас сломаю».

Со своей небольшой командой из двух десятков человек я постоянно находился в движении. Мой связист, сержант Райан Вулворт, следил за тем, чтобы я никогда не оставался без связи, что было немаловажно в условиях большой разбросанности частей дивизии. Капрал Янив Ньюман, мой водитель и непревзойденный топограф, постоянно поддерживал связь с нашими штабами, гарантируя, что я в режиме реального времени буду знать местоположение своих боевых групп и войск противника. Мой адъютант еще с афганских времен, лейтенант Уоррен Кук, знал меня настолько хорошо, что мог передать мои мысли, когда я был занят проверкой другого подразделения. Получив урок во время операции «Буря в