Федя с азартным видом кивнул и смылся. Он-то не был подробнопосвящен в сложности, но все равно старался.

– Одежду хорошо обыскали? – спросила Даша.

Все трое закивали.

– Ну, чтобы не впадать в паранойю, твердо предположим,что нас сейчас не слушают, – сказала Даша. – Предложения есть?

Никто не спешил, переглядывались, сосредоточенно глядели ктов стену, кто в потолок, шевелили губами – смотря кто какие методы предпочиталдля концентрации мышления.

– Автозак пощупать? – задумчиво предложил Толик.

– Щупали уже, – сказала Даша. – В этомнаправлении не стоит далеко забегать – там и без нас все вылизали на стокругов.

– Подмога будет? – спросил Славка.

– Нет, – сказала Даша. – Разве что дадут парутачек. И что там ни говори, а в этом есть сермяга – если мы усиленным составомничего не размотали, нечего и шиковать… Новости из психушки есть?

– Никаких, – сказал Слава. – Димыч там уже настену лезет от приятной компании… Усачев в жутком состоянии, никаких изменений.Все время к койке привязанный лежит, орет, как больной слон, когда не спитпосле ударной дозы. Все ему три покойницы мерещатся… Димыч честно признается,что ничего больше не в силах сделать. Не может же он проверять, что ему колют…Если колют что-то не то.

– А могут… – задумчиво сказала Даша. – Бывалипрецеденты.

– Не можем же мы всю психушку перебирать? Облезем…

– Ну, скажи Димке, пусть еще пострадает. Закалка будетна будущее… По Шохину ничего?

– Пусто. Растаял. Во вневедомственной клянутся ибожатся, что у него все документы были в порядке, даже заверенная телеграмма.Оказалось, правда, что никто из Союза художников телеграммы не давал – кому еедавать, если не существует в природе такого «племянника»? Даша, может, противнас играют «коммерческие»?

– Да откуда мне знать? – в сердцах сказалаона. – Кто бы против нас не играл, поддельный Шохин нам не мешал, а вывелна шлюшку. Которой без его наводки никто и не заинтересовался бы, зуб даю… А сдругой стороны, подсунул совершенно непричастного субъекта…

– Француза бы прижать… – мечтательно сказал Толик.

– А на чем ты его прижмешь? Ты сначала докажи, что этоон микрофончик сунул. Может, это ты его сунул. Или Славка. Строго говоря, яведь до сих пор не имею стопроцентной уверенности, что «иголочку» мне Флиссакзагнал. То, что он слушал немца, еще ничего не доказывает.

– Вот, давай… – фыркнул Славка. – Ты что,кому-то из нас не веришь?

– Непотребство глаголишь, отрок, сущеенепотребство, – самым искренним тоном сказала Даша, слегка покрививдушою. – Просто нет фактов, вот и все. Француза прижать не на чем.Подумаешь, за писателя себя выдает… Пока что в этом корыстного интереса непросматривается. А сдавать его в ГБ мне азарт не позволяет. В общем, так.Против нас работает не трамвайный карманник. Происходящее прекрасно характеризуетсястроками Высоцкого: «А вдруг это очень приличные люди, а вдруг из-за них мнечего-нибудь будет…» Посему соблюдайте максимальную осторожность, орлы. Я уженарвалась, как видите… Сделаем так…

Помолчала, глядя на них. В самое плохое верить не хотелось,но если среди них есть крот, как распределить обязанности, чтобы противник неполучил ни капли информации? Вот задачка…

– Сделаем так, – повторила она. – Толикзаймется коварным французом, Слава – Зыбиным. Поводите их немножечко. Сергей –осторожно крутит Агеева… – она прикинула все и решила рискнуть, запуститьдезу. – Откровенно говоря, есть у меня по этому Агееву кое-что любопытное,но я, уж простите, умолчу. История столь невероятная, что вы решите, будто яшизанулась… Пусть уж Сергей сделает контрольную проверку, тогда и поговоримоткровенно… Слава, ты вдобавок прокачай – сам Зыбин с французом флиртует, водиночку, или это его контора делает маленький бизнес на обслуживаниииностранцев…

…Зыбина обнаружили часа через три. И не они, а районнаямилиция. Дело в том, что Славка мотался по городу, звонил, расспрашивал,выяснял, куда мог поехать объект – а Зыбин уже никуда не спешил, и предстоявшиеему поездки можно было теперь предсказать наперед с вероятностью в двестипроцентов…

– Машина чья? – спросила Даша, направляясь к белой«королле» возраста этак десятилетнего.

– По документам – принадлежит агентству, – сказалПротасов, розыскник из местного РОВД. – У него была доверенность.

– Кто настучал?

– Пацаны лазили вокруг машины. Думали, пьяный, кто-торассказал бабке – мол, сидит такой, а бабка, когда пошла белье снимать – онитут по старинке во дворе вешают, – присмотрелась и решила, что делонечисто. Что помер голубок с перепою. И начала колготиться. Бабки – наша опора… –Он помолчал и с надеждой спросил: – Даша, ты это дело от нас забирать будешь?

– Что, в мыле?

– Да как всегда…

– Скорее всего, заберем, – сказала Дашазадумчиво. – Если ты мне отслужишь. «Локус», вообще-то, не в твоем районепрописан, но пошли ты туда кого-нибудь, привези ихнего шефа со всейрешительностью. Только в темпе, под вой охотничьих рогов.

– Я-то думал, ты чего неподъемного потребуешь… Сейчасозадачу ребят. – Он развернулся и обрадованно припустил к своей машине.

Даша подошла, открыла правую дверку, присмотрелась. Живымона его никогда не видела, но это и не имело значения, лицо было совершенноспокойным, мертвец, склонив голову к левому плечу, смотрел широко раскрытымиглазами на примостившегося рядом эксперта.

– Что там? – спросила Даша.

– Насколько можно судить – два удара ножом. Илизаточкой. В общем, что-то длинное и узкое. Оба раза – в область сердца. Тут всемгновенно…

– Левша?

– Не обязательно. Мог выхватить нож, держа лезвиеострием к локтю. Если есть навык, можно и из такой позиции. Я бы поостерегсясудить по первым впечатлениям, но, судя по безмятежному лицу жмурика, положилиего весьма грамотно, в секунду. Это тебе не ольховская пьянь…

– Киллер?

– Ох, полюбилось вам всем это словцо! Я уж предпочитаюпо старинке – убивец… Как свинью колол.

– Когда?

– На глаз – часа два назад. Но погоды стоят холодные,тут нужно работать, чтобы точно определить… Это что, твой парень?

– В смысле?

– Ну, твой кадр? Хотя ты равнодушна, я бы сказал…

– Почему это ты решил, что мой?

– Подойди к Протасову. У жмурика во внутреннем карманебыл конвертик, тебе адресованный. Они уже все из карманов вынули.

Даша, удивленно пожав плечами, направилась к защитного цвета«уазику», чью принадлежность к милиции выдавала лишь мигалка. Залезла на заднеесиденье.