– Значит, не скажете?

– Что-то не припомню ни о каких конфронтациях…

– А вам что-нибудь говорит число «25» в сочетании скинопленкой или телевизором?

На сей раз он задумался, без всякого притворства:

– Двадцать пять… Нет. Двадцать пятый канал? У нас вШантарске такого пока что нет…

– Вы можете перетрясти вашу контору и проверить, зналли кто-то что-то о зыбинских делах?

– Если все будет оформлено официально. У вас есть ещевопросы?

– Пока нет, – сказала Даша. – Ждитеофициального обращения. А на Зыбина посмотреть не хотите?

– Мне это ровным счетом ничего не даст, – онпоклонился и недвусмысленно повернулся, чтобы уйти. – Надеюсь, меня нестанут здесь задерживать?

– Конечно, нет, – сказала Даша. – Проститеуж, что потревожила.

Он поджал губы и зашагал прочь. Даша смотрела ему вслед игадала, не сваляла ли дурака, устроив маленькую провокацию.

Его приезд мог выглядеть двояко – можно подумать, что его доставили,а можно и решить, что сам примчался. Не исключено, что его присутствие на местепроисшествия даст Иксу повод подумать, будто тут играл не один Зыбин, а всяконтора, то бишь «Локус». А потом можно посмотреть, не начнет ли ктодействовать против «Локуса». Примитивная игра, конечно, но на безрыбье… Онамогла и ошибаться, но порой откуда-то всплывала шальная версия: не исключено,что порой убийца из удобного места наблюдает за суетой вокруг жертвы. Бывалипримеры. Упорно не проходит ощущение нацеленного в спину взгляда –пристального, злобного. То ли бзик, то ли чутье…

Она подошла к «королле» и поманила Славку:

– Подчисть тут все. Пусть конверт проверят как можнобыстрее: отпечатки пальцев и все такое… А я поехала.

– Куда?

– В «Локус». Потрясу их по горячим следам, хоть и нежду сенсаций…

– Думаешь, н а ш?

– А ты в этом сомневаешься? – хмыкнулаДаша. – Наш, некому больше. Я тебе скажу по секрету, начинаю его бояться.Ну, са-амую чуточку. Потому что не делает ошибок, сволочь. Зыбин к немублизенько подобрался… И еще не факт, что это Агеев, далеко не факт… Главное,Зыбин подобрался близко, а этого в нашей игре делать не полагается. Ладно,побежала…

Федя всю дорогу косился на нее с вопрошающим видом, но ртадисциплинированно не открывал. До управления оставалась пара минут езды, когдаДаша сжалилась:

– Один вопрос, и не более того. Заслужил хорошимповедением.

– А француз и правда – шпион?

– А с чего это ты, юноша, начал его подозревать?

– А зачем вы меня заставляли шапку и бушлат осматриватьчуть ли не под лупой? Больше к нам в кабинет из посторонних никто и не ходит вгости, один француз…

– Логично, – сказала Даша. – Но если ты,сокол, хоть словечко на стороне пискнешь… Со свету сживу.

– Обижаете, – он помолчал и вдруг поведал. –А я каждое утро «москвичок» осматриваю, весь салон…

– Микрофоны ищешь?

– Нет, – чуть смущенно сознался Федя. – Смотреля тут один фильм, так там мужику под сиденье подсунули ампулу с радиоактивнымкобальтом. Он ездит, ничего не подозревая, и потихонечку концы отдает…

– Ну, это уж ты перебрал, – поразмыслив, сказалаДаша. – Хотя черт его знает. Я временами начинаю думать…

Федя с исказившимся лицом рванул машину влево, отчаяннозавизжали тормоза, и Дашу бросило к дверце. Тут же ее начало швырятьвверх-вниз, она всем телом ощутила, как «Москвич» несется дальше, култыхая наспущенных колесах, стуча ободами по асфальту, и лишь мигом позже в сознаниеворвалась гулкая, близкая автоматная очередь. Широкая темная машина обошла ихвпритирку на бешеной скорости, рванула на красный свет у памятника Ленину иисчезла впереди.

– Тормози! – отчаянно крикнула Даша.

Он и так уже тормозил, вцепившись в руль, скалясь отнапряжения. Справа надвинулась ревущая тень, зазвенели стекла, вылетая, в салонворвалась струя холодного воздуха. Даша, немыслимо изогнувшись, рвала из кобурыпистолет, «москвичок» заносило, несло влево, разворачивало поперек движения.Мотоцикл, взвыв, выплюнув струю дыма, пронесся у них перед капотом – яркий,лаково-никелированный, импортный, двое седоков в глухих марсианскихшлемах, – отчаянно кренясь, завалился влево, мелькнул меж машинами настоянке у массивного сталинского здания Шантарской железной дороги – и исчез.

«Москвич» наконец остановился. Даша сгоряча выпрыгнула, целяпо сторонам – но не в кого было стрелять. Обтекая с двух сторон, мимопроносился поток машин, хлынувших с Энгельса на зеленый свет, они неслись, какни в чем не бывало, ближайшие, конечно, отворачивали, старательно объезжая косозастрявшую в десяти метрах от светофора машину и двух непонятных штатских,торчавших возле нее с пистолетами наизготовку, но многие так и не успевалиничего заметить. Впереди, метрах буквально в трехстах, виднелся серый уголздания городского УВД, а если глянуть влево, отлично видно здание областнойадминистрации с двумя флагами – российским триколором и сине-красным штандартомШантарска. Центр города, средь бела дня…

Даша опустила пистолет, не сразу попав им в кобуру –руки немного тряслись. «Москвич» уныло стоял на простреленных шинах, в обеихзадних дверцах стекла прямо-таки выхлестнуты, заднее – тоже, все вокруг усыпаноосколками, по асфальту тянется зигзагообразный след, черная полоса горелойрезины.

Федя, держа пистолет в опущенной руке, глядя шалыми глазами,оторопело коснулся указательным пальцем острого осколка стекла, торчавшего надпулевой пробоиной в дверце, поежился и изрыгнул семиэтажное.

– Аналогично, – пробормотала Даша, борясь сослабостью в ногах.

Поблизости уже вопила сирена.

…Примерно через полчаса на всех милицейских спецволнахрявкнуло: «НАБАТ!»

Методика действий по этому коду была давно отработана – хотяв жизнь и претворялась крайне редко, в особых случаях вроде нынешнего. Дашиналичность в данный момент не имела никакого значения – нужно было показатькое-кому, кто хозяин в городе, и наглядно доказать, что стрелять средь бела дняв милицейских офицеров, особенно в центре города – занятие крайне предосудительноеи немедленно влекущее самый жесткий ответ…

Подняли все специальные подразделения, заодно и «белыхмедведей» – дислоцировавшуюся в Шантарске часть внутренних войск. И началось.

«Набат», собственно, был комбинацией из нескольких плановтипа «Трала», «Невода» и «Шины» – вернее, всеми ими, введенными в действиеодновременно. С кое-какими дополнениями.

На центральном рынке и прилегающих криминальных околоткахвроде Вознесенки окаянствовал полковник Бортко, обожавший подобные вернисажи ипо возможности командовавший лично. В глазах рябило от комбинезонов.Схваченными мостили обширную асфальтированную стоянку, укладывая тесно, какселедок в банке, поддавая высокими ботинками при малейшем сопротивлении. Наспехпостеленный брезент был завален стволами, ножиками, грудами разноцветных купюр,целлофановыми пакетиками с «дурью» и прочим противозаконным барахлом. Изнаплечных раций ребят с рысью на рукаве несся жизнерадостный призыв Ведмедя: