– Ему гланды вырезают? – Аленка перестала всхлипывать, подняла на маму заплаканные глаза, в которых уже мелькнул интерес.

– Ну-у, почти… У него нога заболела, ему ногу лечат, – сказала Лера. – И он просил сказать, чтобы ты не плакала, а слушалась нас и спать ложилась вовремя, а то он долго будет выздоравливать.

Кое-как спровадив Аленку спать, Лера вернулась в кабинет, где Роза по-прежнему стояла у двери.

– Ты прости меня, – сказала Лера. – Я обо всем забыла. Если б ты видела… Еле говорит, все лицо разбито, и нога еще…

– Внутри-то не покалеченный? – спросила Роза. – Что лицо – с лица не воду пить!

– Говорят, ничего… Но кто, кто?! Ладно, все равно я найду.

– Ты бы поосторожней. – В голосе Розы мелькнула тревога, и Лера удивленно посмотрела на нее, неожиданно почувствовав, что эта тревога относится к ней. – Я-то знаю, какие они… Аслан был – ему только посмотри не так, убьет и глазом не моргнет!

Впервые Роза говорила о том, что произошло три года назад, и впервые Лера не вздрогнула, услышав об этом. Не до того было теперь, чтобы пугаться прошлого.

– Да ведь и я не девочка, – сказала она. – Не думай, просто так не полезу. Да и что я им сделаю? Но узнать все равно придется. Ждать-то чего от них? Пока убьют?

– Если б хотели, сразу бы убили, – уверенно сказала Роза. – А если так, побили только, значит, другое что.

– Да я понимаю… – Лера благодарно взглянула на нее. – Я завтра утром к нему поеду, ты приходи пораньше.

– Пирожков тогда сегодня напеку, – кивнула Роза. – Что за жизнь сволочная: как хороший человек – так обязательно!..

Митя недавно начал ходить, и они вышли в коридор вдвоем. Идя за ним, Лера видела, как тяжело он опирается на костыль, и сердце у нее сжималось: кем надо быть, чтобы бить железной палкой по ногам…

Меломан Нодар Вахтангович считал Митино появление в его отделении самой большой удачей своей жизни и охотно пускал их в свой кабинет. Туда они и отправились из опротивевшей палаты.

– Митя, – сказала Лера, садясь напротив него в глубокое коричневое кресло, – я думаю, надо немедленно выгнать Таловерова, еще пока ты в больнице.

– Как решительно, подружка, – улыбнулся Митя. – Я тоже так думаю. Более того, я его видеть не могу. Дальше что?

– Дальше – я буду сама заниматься тем, чем должен был заниматься он.

Митя взглянул на нее с легким удивлением.

– Да? А разве у тебя нет своих занятий?

– Я буду заниматься только этим, – повторила Лера. – Ты извини, но я уже все посмотрела: все документы, и вообще – не только документы. Там столько дел, голова кругом идет! Почему ты никогда не говорил мне об этом, Митя? – укоризненно спросила она.

– Я не хотел тебе навязывать свои дела, – медленно произнес он. – Помнишь, ты как-то говорила: боишься, что нужна мне, чтобы ноты перелистывать? Я не хотел…

– Просто удивительно, как долго ты помнишь все глупости, которые я говорила, – улыбнулась Лера. – Уму непостижимо, Митя! Ведь я сколько лет уже работаю, чему только не научилась… Если бы я знала, чем ты занимаешься! Но я ведь думала: оркестр, сопрано всякие. Ну, в крайнем случае, акустика. И вдруг…

– Да я и сам не заметил, как пошло и поехало, – слегка оправдывающимся тоном сказал он. – Я не чистоплюй, не считал, что должен только воспарять – но не до такой же степени! Это как-то постепенно получилось, что я занимаюсь и тем, и этим, а стоит отвернуться – ничего не делается.

– По-моему, и так ничего не делалось, – перебила Лера.

– Наверное. В общем, меня и так уже это начало раздражать, а тут вдруг еще этот договор выплыл… Ведь я в последнюю минуту узнал, когда эти ресторанщики-казиношники уже приехали местность осваивать.

– Ты с ними разговаривал? – быстро спросила Лера.

– С ними – нет, – покачал головой Митя.

– С ними нет, а с кем – да?

– Подружка, да ты прямо как следователь, – усмехнулся он и тут же настороженно посмотрел на Леру. – Ну-ка скажи, зачем тебе это?

– Мне нельзя этого не знать, – ответила она. – Я должна знать все, чтобы не действовать вслепую, и только.

– Зачем мне было с ними разговаривать? – пожал плечами Митя. – Уже ведь до того дошло, что со всеми, кроме мэра, разговаривать было поздно. Но с ним ведь не враз встретишься – в общем, все висело на волоске.

– И что же, ни одного разговора с казиношниками не было? – недоверчиво переспросила Лера. – Да ни за что не поверю!

– Ну, был, – нехотя сказал Митя. – Как раз в тот день и был – по телефону. Позвонили, вежливо сказали, что дело якобы уже решено и чтобы я больше никого не беспокоил.

– Ты положил трубку и поехал к мэру, – уверенно сказала Лера. – Ох, Митя, мало тебе досталось за твое геройство!

– А что я должен был делать? Все им отдать – театр, парк? Лера, извини, но ты говоришь глупости! И никакого геройства я в этом не вижу. Просто безвыходные обстоятельства, больше ничего.

– Ну хорошо, – перестала спорить Лера. – Но теперь ты все-таки занимайся своими делами, ладно? – попросила она. – А я буду заниматься своими.

– Это уже твои дела? – Митя посмотрел на нее так внимательно, как будто хотел разглядеть в ее глазах что-то неуловимое, только ему понятное. – Ты в этом уверена?

– Да, – сказала она. – Я в этом уверена, и я этому рада. И вообще, я не самая плохая партнерша, между прочим, кого хочешь спроси!

– Кого мне спрашивать, это я и сам знаю, – улыбнулся Митя. – Правда, давно не было случая убедиться… Помнится, ты обещала забрать страдальца домой? – спросил он, положив руку на ее колено.

– Заберу, заберу, – успокоила Лера. – На следующей неделе обещал тебя отпустить твой поклонник.

До Митиного выхода из больницы ей предстоял еще один разговор – с Женькой Стрепетом. Лера понимала, что лучше его никто ей не поможет.

Поговорить она решила в понедельник, задержавшись в кабинете президента холдинга «Горизонт» после еженедельной планерки.

– Я все-таки решила уйти, Женя, – сказала она, садясь в кресло поближе к его столу.

– Да?

Ни разу за все время их знакомства – за неполные тридцать лет! – Женька не продемонстрировал удивления. Лере казалось, что, сообщи она о предстоящем через полчаса землетрясении, он произнес бы свое «да?» таким же умеренно заинтересованным тоном.

– Да. Мы же с тобой давно говорили, что «Московский гость» без меня обойдется, правда? Ну, я буду приглядывать чуть-чуть. Французский проект доведу до ума, еще кое-что. Но ты же понимаешь: Зоська и без меня справится.

– Да понимаю, понимаю, – согласился Стрепет. – Расскажи только подробнее – куда, к кому. Все-таки мне ведь жаль тебя терять, – добавил он.