Разношенные грубые ботинки казались колодками на узких, маленьких ступнях, платье помялось и приобрело неприглядный вид. И только волосы, шикарные золотистые вьющиеся волосы выдавали красоту юной Альбины Виер. Ива почувствовала слабое любопытство — ей стало интересно, как она выглядит. Алая жрица подошла к осколку зеркала и в сумрачном свете ненастного утра разглядела очаровательную девушку-подростка. Уже сейчас было понятно, что Альбина вырастет настоящей красавицей: нежные черты лица, огромные синие глаза и волосы — главное ее украшение — затмевали простую, убогую одежду.

Ива нахмурилась, вспомнив пальцы старика, перебирающие ее пряди. Немного подумав, она оторвала от передника широкую полоску ткани и перевязала голову, точно косынкой. Вот, так хорошо.

Пытаясь понять, не выбиваются ли локоны, она вертелась перед осколком зеркала, когда неловко задела его рукой и уронила на пол. Зеркальце упало и разбилось. Ива вздохнула и присела на корточки, чтобы собрать осколки: вечером, впотьмах, будет не до этого. Среди осколков она обнаружила небольшой клочок бумаги — видимо, он был закреплен с обратной стороны зеркальца.

Ива развернула записку и закусила губу. Круглым старательным почерком на обрывке книжной страницы было выведено всего два предложения: «Боль — все, что им нужно. Беги, если можешь».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Боль? О чем это? Кто написал эти строчки? Ива замерла, забыв об осколках, прокручивая в памяти события предыдущего дня. Какая-то фраза Эсмеральды не давала ей покоя, и, хорошенько подумав, Ива вспомнила. «Оно дорого тебе. И расставаться будет больно. Правда? — сказала хозяйка лавки о простом латунном колечке. — Но совсем чуть-чуть, и ты потерпишь, да?»

Иве сделалось не по себе. Наверное, Альбине действительно было жаль терять ее единственную ценность. Кто знает, какие воспоминания связаны с кольцом? Может, это память о маме? Может быть, Оскар сделал сестренке подарок?

«Это просто вещь, — успокоила Ива заколотившееся сердце. — Уверена, Альбина не пожалела бы кольца, чтобы выручить брата!»

— Ерунда! — сказала она вслух. — Сегодня я отыщу Ксандора, и мы найдем способ вернуться домой!

Тихо, стараясь не шуметь, Ива начала спускаться по лестнице. Хозяйка запретила приходить в лавку ночью, но ничего не говорила про утро. Ива надеялась потратить свободное время на то, чтобы побродить между полок, разыскивая Ксандора.

Из гостиной доносились голоса. Ива замерла, сняла ботинки, которые стучали, точно подковы, и пошла босиком. Спустилась на второй этаж и осторожно выглянула, окидывая взглядом гостиную. Она увидела Эсмеральду и Эсмуса Ильвиль, которые стояли так близко, что их лбы почти соприкасались, а глаза жадно разглядывали что-то, что лежало на ладони Эсмеральды.

— Не думаю, что эта безделушка надолго накормит нас, — проскрипел Эсмус. — Не похоже, что девчонка страдала, расставаясь с ним.

— Брось, братец! К чему гадать — другой еды у нас все равно нет!

Хозяин лавки чуть слышно проворчал что-то, но больше спорить не стал. Эсмеральда сложила ладони лодочкой, а брат взял ее руки в свои. Ива поняла, что госпожа Ильвиль держит то самое латунное колечко, которое забрала в качестве платы. Затаив дыхание, она следила за тем, что произойдет дальше.

Эсмус и Эсмеральда вытянули губы трубочкой, будто пили сок через соломинку, и одновременно втянули воздух. Колечко вдруг засветилось, зажглось в их руках маленькой звездочкой, вспыхнуло и укутало сиянием загадочных хозяев лавки.

У Ивы заболели глаза от яркого света, она зажмурилась, а когда проморгалась, обнаружила, что вместо старика и старухи в комнате находятся хоть и не юные, но вполне еще крепкие мужчина и женщина, в чьих обликах лишь отдаленно угадывались черты Эсмуса и Эсмеральды.

Ива юркнула в коридор, прижалась к стене, пытаясь отдышаться. Да что за чертовщина здесь творится?

Ива вернулась на чердак и принялась метаться от стены к стене — пять шагов вправо, пять шагов влево.

«Это не люди. Это чудовища. Надо быть очень-очень осторожной! Найти Ксандора и бежать, бежать, бежать!»

— Альбина, деточка! — голос госпожи Ильвиль теперь вовсе не напоминал старческий. — Пора за работу.

Эсмеральда поджидала ее в гостиной. На журнальном столике стоял поднос с чаем и булочками. Ива замедлила шаг, осторожно направилась к креслу, не поднимая головы. Она не знала, стоит ли выражать удивление по поводу изменившейся внешности хозяйки или сделать вид, будто ничего не произошло.

— Сегодня отличный день! — жизнерадостно приветствовала ее госпожа Ильвиль.

— Да. И вы прекрасно выглядите, — дрогнувшим голосом ответила Ива, вынужденная поднять глаза.

Эсмеральда выглядела как женщина средних лет. Она сменила светлое кружевное платье, делающее ее похожей на кремовый торт, на элегантный серый костюм.

— Когда в доме поселяется юная девушка, она всех заряжает своей молодостью и красотой, — с улыбкой ответила Эсмеральда.

Эти слова, которые в любой другой беседе показались бы обычным вежливым ответом, сейчас приобрели зловещий смысл. Госпожа Ильвиль улыбалась, но глаза оставались холодными. Она разглядывала помощницу так, как сама Ива вчера смотрела на кольцо колбасы — с предвкушением глотая слюнки.

— Сегодня продолжишь уборку и будешь подменять меня в лавке, когда понадобится.

Ива готовилась к чему угодно, однако за пугающими утренними событиями последовал совершенно обычный день. До обеда Ива протирала полки. Подошла поздороваться с мечом и волком, словно со старыми знакомыми.

— Я освобожу тебя сегодня… Или завтра… — ободряюще сказала она.

Вот только от мысли о предстоящей расплате сосало под ложечкой и желудок скручивался в узел. У Альбины больше ничего не было при себе. Не согласятся ведь Ильвили принять в качестве платы старый, стоптанный башмак?

— Альбина, постой у прилавка, пока я не вернусь! — выдернул ее из размышлений голос хозяйки. — Если придут посетители, попроси обождать!

В лавке было тихо и сумрачно, здесь вообще было мало света, он с трудом проникал сквозь грязные оконца, а гостиная озарялась только пламенем камина. Иве вдруг отчаянно захотелось вдохнуть свежего воздуха, почувствовать прикосновение ветра к своей коже. Пусть даже идет дождь — она будет рада ощутить капли воды на лице. Что угодно, только не пыльная затхлость лавки, похожей на склеп.