— Инорита Ройтер, у вас какие-то соображения были или вы просто так спросили? — удосужился поинтересоваться напарник Рудольфа.

— Сабина часто вечерами пропадала, Петеру она говорила, что ходила по делам иноры Эберхардт…

— А откуда вы знаете, что она говорила инору Гроссеру?

— Он ее здесь пару раз искал, — пояснила я.

Они переглянулись.

— Он тоже приходил в твое отсутствие? — спросил уже Рудольф.

— Нет, инор Брайнер, — подчеркнула я обращение, — он всегда стучал в дверь. — Подумала и добавила: — Были ли у него ключи, не знаю.

К чему ему было сюда приходить в мое отсутствие? Что ему могло быть здесь нужно? Личных вещей у меня почти нет, вещей Сабины довольно мало. Думаю, опись всего находящегося в квартире вошла бы на половину листочка, которые лежали сейчас на столе рассыпанной кучкой.

— И как назло, ни одного тайника! — неожиданно сказал напарник Рудольфа. — Уж могла бы эта Аккерман спрятать что-нибудь для нас полезное. А так…

— Но платье же…

— А что платье? Даже если окажется, что оно пропавшей девушке принадлежит, все равно теперь никого не спросишь, как и когда оно здесь появилось. Известно лишь, что когда сюда заселилась Ройтер, платье в шкафу уже висело.

Похоже, «не болтать» на напарника Рудольфа не распространяется. Он продолжал вполголоса ворчать, что попробуй такое дело, связанное с магией, распутать, если никаких зацепок нет. Никто не знает, куда и зачем ходила Сабина, а ее сожитель — настоящий придурок, отвалить такую сумму алчной, практически посторонней девице в обмен на расписку, а саму расписку хранить даже не в сейфе, а в книге по магии, как какую-то неважную бумажку.

— Он просто доверял Сабине, — попыталась я встать на защиту Петера.

— Вот и додоверялся, — хмуро ответил мне сыскарь, — ни жены, ни денег, ни зацепок у нас, кто и почему ее убил. Может, даже он сам.

— А ему-то зачем? — недоуменно спросила я.

— Мало ли, — веско ответил он мне.

Но дальше развивать эту тему не стал, слишком уж дико прозвучало его предположение даже для меня, а уж они точно фантазировать на такие темы не должны. Факты, и только факты.

— Штефани, мы платье это забираем, — сказал Рудольф. — Если вдруг окажется, что к пропавшей девушке оно отношения не имеет, его тебе вернут.

— Ага, не имеет, — скептически хмыкнул его напарник. — Брайнер, таких совпадений не бывает.

— А остальные платья? — я указала на шкаф.

— Я опись одежды пропавшей Марты наизусть знаю, — вздохнул Рудольф, подтвердив мои самые худшие подозрения. — Ни одно описание к этим платьям не подходит.

Мне выдали бумагу об изъятии у меня столь ценной вещи. Я расписалась на нескольких листах, даже особо не всматриваясь, что там подтверждаю, настолько от всего устала к концу этого бесконечного дня.

— Штефани, поужинаем сегодня вечером? — на удивление нерешительно спросил Рудольф.

— Мне кажется, инор Брайнер, на сегодня с меня допросов хватит, — резко ответила я. — Все равно вы от меня не узнаете больше, чем я сказала.

— И правильно. — Напарник Рудольфа неодобрительно на него посмотрел. — Хуже нет ничего, чем со свидетельницами по делу на свидания бегать.

— Не на свидание, а на допрос, — мрачно поправила его я.

— Штефани, ты же понимаешь, что это не так, — ответил Рудольф.

— Ничего я не понимаю и понимать не хочу. Обыск вы уже закончили, не так ли?

Я выразительно посмотрела на дверь. Рудольф покосился на своего напарника, но решил не продолжать при нем этот разговор. Ушли они вместе. Дверь за ними я закрыла с облегчением. А потом не выдержала и разревелась. Здесь было все — и жалость к Сабине с ее непонятно кому нужной смертью, и обида за то, как она хотела со мной поступить, и унижение от того, что посторонние мужчины рылись в вещах, которые были почти моими… Но больше всего меня почему-то расстраивало, что интерес ко мне Рудольфа — только профессиональный.

Рудольф вернулся. Наверное, сходил с напарником в отделение, сдал результаты обыска моей квартиры, отчитался и решил получить от меня дополнительную информацию. Я не открыла. Я увидела его в окно и к двери на стук подходить не стала.

— Штеффи, я знаю, что ты дома, — недовольно сказал он, видно, воспользовавшись каким-то заклинанием, так как голос прозвучал прямо у моего уха, будто он стоял за спиной. Я даже вздрогнула и разозлилась из-за этого еще больше. — Открой, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.

Конечно, надо — я же имею доступ внутрь магазина, продавщицы из которого попадают в зону интереса Сыска. Неужели Рудольф получил дополнительное задание от инора Шварца и теперь вовсю старается? Я им и так рассказала почти все, что знаю. Что еще могу добавить? Тут я вспомнила про женщину, которую у меня язык так и не поворачивался назвать «матерью», и решила про нее рассказать. Я открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Рудольфом.

— Пару дней назад приходила инора и утверждала, что Марта взяла у нее заказ, но записала не в обычный для этого журнал, а в какую-то тоненькую тетрадь с красной обложкой. Заказ выполнен не был. А больше я ничего не знаю.

— Штефани, да при чем тут эта Марта? — несколько раздраженно сказал Рудольф.

— Ну так ты же ко мне по работе.

— С чего ты взяла? Я что, не мог с тобой просто так познакомиться?

— Ты случайно оказался около черного хода магазина иноры Эберхардт? — Я пристально на него посмотрела.

Рудольф смутился, но врать не стал.

— Нет, не случайно.

Я выразительно пожала плечами. Не случайно оказался, не случайно поймал меня за талию, не случайно хотел познакомиться. Что же он теперь хочет? Не случайно получить ценные сведения? Но я ему уже сказала, что больше ничего добавить не могу. Я не была знакома с Мартой, Сабину знала очень плохо. Я не знаю, куда и зачем она ходила. Поэтому я ничем больше не могу помочь следствию. И не хочу, чтобы Рудольф притворялся, что в меня влюблен. Видеть его тоже не хочу. Я попыталась закрыть дверь. Он торопливо поставил ногу, не давая мне этого сделать.

— Штефани, то, что я там был не случайно, еще не значит, что я тебе вру.

— А вы не врете, инор Брайнер? — с изрядной долей насмешки спросила я. — Я же вас интересовала как источник информации, не так ли?

— Штефани, сама посуди, какой из тебя источник информации, если ты там и не работала почти? — неожиданно ответил он.

Его вопрос меня озадачил. Но, как говорил Эдди, если мы не знаем причины, это не значит, что ее нет.

— Задел на будущее? — предположила я.

— Слишком отдаленное, — он усмехнулся. — Я думаю, к тому времени, как твое внедрение в магазин начало бы приносить плоды, оба дела были бы раскрыты — и с Мартой, и с Сабиной.