в этом Лейла, нарушив данное той обещание хранить все в тайне. О том щедром подарке почти три года назад, который дал ей возможность пожить в безопасном месте какое-то время, вырвавшись из-под надзора мужа. Он всегда будет благодарен и не может дождаться встречи с Лейлой, чтобы сказать ей об этом лично. Раздражение, которое он чувствовал, когда она не отвечала на его открытки, и грубое сообщение, что она отправила после открытки на выпускной, теперь полностью забыты.

Посмотрев на часы, он видит, что им через пять минут пора уезжать.

Оуэн залезает за руль, а Хлои усаживается рядышком, попискивая от восторга:

– На машине в Кардифф! Coldplay, мы едем!

Джейк помнит, что характер у Хлои был непростой, но отношения с расслабленным Оуэном ее немного смягчили. Может, это правда, что правильный человек рядом делает тебя лучше.

Когда Оуэн заводит двигатель, Джейк вытягивает шею, выглядывая из открытой двери фургона, и видит, что подбегает Симона.

– Извините, извините, – говорит она, тяжело дыша, залезает в фургон и садится рядом. Короткая черная юбка обнажает ее длинные загорелые ноги в совершенно непрактичных туфлях на высокой платформе. – Я чуть задержалась. Но я здесь и стою ожиданий, правда? – Наклонившись вперед, она нежно целует его.

Оуэн хихикает, а Хлои фыркает; глаза Джейка открыты, и, пока Симона прижимается к нему губами, он краем глаза замечает движение и отстраняется от нее.

– Ой! – Лейла замирает в раскрытой задней двери фургона. – Джейк, не увидела тебя. – Выражение лица у нее мрачное.

– Привет, – улыбается Джейк, чтобы разрядить обстановку. – Давно не виделись. – Лейла выглядит сбитой с толку и кивает, залезая внутрь.

Симона поворачивается и свысока смотрит на вновь прибывшую.

– Кто она? – Она обхватывает руку Джейка, сжимая ее ногтями.

Нахмурившись, он убирает ее руку. У них была всего пара свиданий, и ему не нравится, что она ведет себя как собственница. Единственная причина, по которой она здесь, – то, что Оуэн, не подумав, ляпнул при ней, что у них есть лишний билет.

– Это Лейла; она живет на моей улице. Джонс, познакомься с Симоной.

– Привет, – бормочет Лейла, сидя на лавочке с другой стороны микроавтобуса.

На ней обрезанные джинсовые шорты и белая футболка без рисунка. Одежда простая, но ей идет: подчеркивает ее гибкое тело и темные глаза. На руке – браслет с шармами, на груди – платиновый кулон.

Она кладет ногу на ногу, и Джейк видит тонкую цепочку на лодыжке. Его глаза скользят по ней, и он замечает новую татуировку на обратной стороне правой ладони: россыпь звезд и завихрений. Она выглядит сексуальной и беспечной. Он скучал по ней. Они не виделись годами, пока он служил на флоте, а потом работал в Африке, стараясь держаться подальше от отца, который жил в доме один, пока мама скрывалась.

Лейла стучит в окно кому-то снаружи:

– Быстрее!

– Извини, почти именинница! – Высокий парень с ярко-рыжими волосами и синими глазами влетает к ним в фургон. Джейка бесит уже один его вид. Он похож на модель из какой-то дрянной рекламы пены после бриться.

– Привет, Крейг, – хором говорят Оуэн и Хлои.

Симона выставляет грудь вперед и приторно улыбается:

– Привет.

Джейк кивает в знак приветствия.

Крейг наклоняет голову, чтобы влезть в микроавтобус, и занимает место рядом с Лейлой.

Оуэн заводит мотор.

– Ну, пора ехать. У нас впереди почти три часа.

Хлои издает радостный клич, и Лейла со смехом присоединяется, но ее лицо напряжено. Теперь у нее дурацкая челка, которая, по мнению Джейка, делает ее старше. Крейг обнимает Лейлу за плечи и заправляет прядь серебристых волос ей за ухо. Она улыбается, напряжение уходит, и она поворачивается к окну.

Желудок Джейка делает сальто, он хватает руку Симоны и крепко сжимает.

* * *

Стадион «Миллениум» битком набит людьми, пульсирует энергией и ожиданием, а уровень шума заставляет Лейлу задуматься, сможет ли она после этого нормально слышать. Воздух плотный, душный. Особая чувствительность к погоде, которая развилась у Джейка в море, заставляет его нервничать. Оуэн, Крейг и Джейк стоят в очереди за пивом, пока играет «разогрев».

Девочки вместе ушли в туалет, причем Лейла и Хлои последовали под ручку впереди Симоны, и Джейку ее немного жаль. Он обещает себе уделить ей больше внимания, когда она вернется. Но с тем, что он проспал почти всю дорогу (отчасти чтобы не смотреть, как Крейг с Лейлой друг к другу прижимаются, отчасти потому, что был измотан), ничего не поделаешь. Он научился спать где угодно за годы работы на флоте.

Симона закатывала глаза весь вечер, и количество пустых банок от вина, которые она выкинула в ведро по прибытии, не сулило ничего хорошего.

– Так как долго вы с Джонс встречаетесь? – Джейк поворачивается к Крейгу и старается, чтобы его голос звучал небрежно.

– Несколько месяцев. – Крейг приподнимает свою идеальную бровь. – Джонс?

– Я ее так называю еще с тех пор, как мы были подростками.

– Вы так давно знакомы?

– Да. Я жил на ее улице, в ее старом доме.

– Ни разу о тебе не рассказывала. Извини, приятель, – говорит он снисходительно, похлопывая Джейка по плечу с такой силой, что это вполне может быть предупреждением.

Но даже это не так задевает, как то, что Лейла о нем не рассказывала.

– Все в порядке, приятель, – голос Джейка расслаблен, в отличие от мышц, которые он напрягает, чтобы ответить тем же жестом. – Я часто уезжаю по работе.

Крейг спотыкается и, выпрямляясь, бросает опасливый взгляд на Джейка. Оуэн издает сдавленный смешок.

– Наша очередь. – Джейк показывает на окошко выдачи. – Вернусь через минуту. Возьмете мне пиво?

– Конечно, – кивает Оуэн. Крейг просто хмурится.

Через несколько минут Джейк выходит из туалета и видит Лейлу в паре шагов впереди, пробирающуюся обратно. Вытянув руку, он касается ее левой лопатки, пальцы случайно запутываются в длинных светлых волосах.

Она останавливается и, повернувшись, нахмуривается.

– О, привет.

– Извини, не хотел тебя в лассо поймать.

– Ты меня с дикой лошадью сравниваешь? – спрашивает она, покачиваясь из-за проходящих мимо людей.

– Не, они слишком своевольные и неукротимые. С тобой все не настолько плохо.

– Ха! Спасибо. С кем тогда ты бы меня сравнил? – спрашивает она, внимательно на него глядя; серые глаза темнеют, когда она придвигается ближе, чтоб услышать ответ.

– С единорогом. Они такие волшебные. – Боже, он разговаривает как десятилетка и, в принципе, так себя и чувствует рядом с ней. Двадцатитрехлетний парень, который путешествует по миру на кораблях, почти всегда ходит с оружием и командует отрядами, перестает существовать. Он снова тот, кого мучил отец, кто остался травмирован своим воспитанием, а не кто-то новый, цельный, полный надежд.

Она запрокидывает голову и смеется.

– Единорога? О, супер. Спасибо, Джейк. Ты сделал мой день.

– Рад помочь. – Он отвешивает шуточный поклон, скрывая смущение.

– Как твои дела? Ты выглядишь… по-другому. Более легким, что ли.

– Все хорошо. Мне и правда легче. Благодаря тебе.

– О? – переспрашивает она устало, заправляя прядь волос за ухо и открывая серебряные сережки в виде звезд и лун.

Он придвигается ближе, оттесняя ее к стене, подальше от толпы. Понизив голос, говорит:

– Мама рассказала мне, что ты сделала для нее – про деньги и что ты помогла выбраться тогда. Еще она думает, ты как-то связана с тем, что полиция приезжала на прошлой неделе. Ты знаешь, что она вернулась домой?

– Несложно было дать анонимную наводку, учитывая, что фургоны постоянно ездят туда-сюда. И я рада, что она вернулась, но она не должна была ничего говорить. – Скрестив руки, она переходит на шепот. – Я не хотела, чтобы ты знал.

Джейку приходится наклониться, чтобы ее слышать.

– Почему?

– Я хотела ей помочь, потому что это правильно и потому что я могла. К тому же не хотела, чтобы ты считал, что должен мне что-то. И как бы ты меня иногда ни раздражал, это было также благодарностью за твое письмо и шарм с радугой. Они помогли мне