него были, но не с теми деньгами и мироощущением, чтобы позволить себе стать партнером Александра Геллера. Именно в период поиска компаньона он и наткнулся в баре на Сашку.

Нестерова тоже неплохо заработала в Москве, но все же этого было недостаточно для полноценного партнерства. Они с Геллером пришли к тому, что нужен третий человек. Поиски продолжались, но без особых результатов. В процессе развода Саша жила у Кости и работала менеджером по продажам, что ей ужасно не нравилось. Уже после того, как в паспорте зачеркнули брак, ее мама и бабушка вручили Сашке немаленькую сумму денег, которую посоветовали превратить в начальный капитал для ипотеки. Нестерова же, пораскинув мозгами, отменила поиски третьего партнера и вложила деньги в идею Геллера.

Через месяц вышел первый номер журнала «РестораторЪ». Яркий, качественный глянец, дизайн от самого владельца, Сашины хлесткие статьи – все это наделало шуму в издательских кругах города. Их проект тут же номинировали на рекламную премию областного масштаба, журналом заинтересовались маркетологи из приличных и не очень общепит-заведений, а куратор их курса тут же обозвал двух Саш своими самыми перспективными выпускниками.

В общем, старт был очень даже многообещающим. Однако потом им обоим пришлось не сладко. Работы было выше крыши, ведь они создавали журнал вдвоем. Нестерова занималась и распространением, и контентом, и рекламой. Геллер разрабатывал дизайн, корпел над версткой, тоже немного писал, чтобы разбавить Сашкин стиль, тоже мотался по рекламодателям, плюс тянул финансово-бумажную волокиту.

В это время Саша оказалась перед сложным выбором и в итоге бросила работу, чтобы полностью отдать себя журналу. Она сообщила маме, что большая часть их с бабушкой подарка вложена не в жилье, а в бизнес. Стоит ли говорить, что ее прагматичная родительница не поддержала решение дочери. После нескольких часов нотаций было решено, что бабушке говорить об этом не стоит, а на дочери мать поставила крест, наконец смирившись, что ее ребенок – неблагодарная бестолочь. Наверное, не столько из собственных амбиций, сколько назло маме, Саша изо всех сил пахала над журналом. Она забывала про гордость, комплексы и застенчивость, обивая пороги потенциальных рекламодателей. Не спала ночами, просматривая подобные издания в интернете, ориентируясь по большему счету на западные аналоги, ломала голову над нестандартными акциями и темами, писала с утра до ночи и почти непрерывно висела с Геллером в скайпе.

Их труды окупились через год. Хотя «РестораторЪ» был отлично принят, но все же доверие он заслужил лишь после нескольких провалов. В один из таких моментов Саше даже пришлось переехать к Геллеру, потому что у нее кончились деньги, и было нечем расплатиться за съемную квартиру. Благо у ее компаньона имелось свое жилье, и это вынужденное соседство сослужило им отличную службу. Будучи почти все время вместе, они стали настолько близки, что буквально слились разумом. Теперь у них было на двоих не только одно имя и дело, но и мозг.

В таком тесном тандеме они перекроили журнал почти полностью, ориентировав его не только на широкую публику, но и на профи. Молодые издатели добавили несколько разделов, которые стали интересны именно рестораторам, тем, кто владел увеселительно-питейными заведениями. После этого номера имена и фамилии Саш снова трепали в каждом злачном заведении. А через один выпуск пришлось нанять менеджера, потому что желающих разместить рекламу стало неприлично много. Еще через год Саша купила квартиру, потом машину, чем разуверила маму в собственной никчемности.

Недавно Александре Нестеровой исполнилось двадцать восемь, хотя больше двадцати пяти ей никто не давал. Она перестала красить волосы в блонд, не без труда вспомнив свой натуральный цвет, который оказался очень даже приятным. Саша предпочитала, чтобы ее звали по фамилии или полным именем, желая одновременно подчеркнуть, что она не девочка-дурочка, играющая в редактора журнала, но при этом не казаться чопорной бесполой фурией. Ей вполне удавалось поддерживать этот баланс, находя подход и к мужчинам, и к женщинам, с которыми вела дела.

Саша все так же сама писала в несколько рубрик журнала, в то время как Геллер наоборот от этого отходил, занимаясь преимущественно дизайном и финансами. Хотя и он частенько брался за перо, ведь привычка – вторая натура. Они без боев, как-то естественно, распределили сферы влияния: Нестерова стала главным редактором, а Геллер гендиректором. Они делили всю прибыль пополам, и как ни странно, никогда не ругались из-за денег. Вернее, из-за тех денег, которые оставались в чистой прибыли. Вот по поводу направлений развития и вложения средств в те или иные проекты – это да. Иногда Сашка просто из вредности спорила с Геллером, находя в этих дебатах какое-то извращенное удовольствие. Раньше она полагала, что в спорах рождаются только проблемы, но вот в спорах с Геллером они почти всегда рожали, может не истину, но что-то весьма на нее похожее и очень хорошо продаваемое.

Лишь в одном друг и партнер обскакал Сашу. Даже утопая в работе с головой, он умудрился жениться и завести детей, тогда как Нестерова поначалу успешно заводила лишь краткосрочные романы, а потом и вовсе ограничилась одноразовым сексом. Да, Саша завидовала Геллеру по части личной жизни, собственно как и Костику Бирюкову, который тоже не так давно женился и ждал рождения первенца. Эти двое стали главными мужчинами в жизни Саши, ее лучшими друзьями, почти семьей. Именно поэтому Геллер не мог не притормозить у крыльца, увидев, что Нестерова опять курит. Сашка бросила два года назад и дымила лишь изредка. Очень редко она позволяла себе эту слабость на работе, но предстоящее интервью с Дмитрием Токаревым натянуло всю ее нервную систему тугой струной.

– Честное слово, Нестерова, не понимаю, в чем твоя проблема? – начал в сотый раз докапываться Геллер.

Саша глубоко затянулась и, прикрыв глаза, наконец призналась:

– Я с ним спала.

Геллер взял паузу, а потом уточнил:

– С Токаревым?

– Угу.

– Интересно, а кто – нет? – едва сдерживая смех, подколол он.

Саша снова задрала голову, чтобы пристрелить этого весельчака взглядом. А весельчак, продолжая усмехаться, поднял руки кверху, сдаваясь и извиняясь одновременно. Нестеровой стало противно, что даже весьма далекий от сплетен и светской жизни Геллер был в курсе Диминой постельной славы.

– Могла бы после секса и поболтать с ним, тогда бы не пришлось второй раз встречаться.

– Заткнись, нахрен, – уже зарычала Сашка, не разделяя веселья. – Это давно было, в универе еще.

– Ой, тогда он и не узнает тебя, – ляпнул Геллер и тут же осекся, заметив тень обиды,