сумку все свое добро и пулей рванула к выходу. Она едва сдерживала слезы от стыда и злости. Ей было так обидно, что все сорвалось в самом конце, что она жутко психанула, чего не должна была себе позволять. Токарев застал ее врасплох, когда она расслабилась, почувствовала себя хозяйкой ситуации. Пока Саша делала свою работу, Дима вспоминал, откуда ее знает. И вспомнил.

Нестерова так увлеклась самобичеванием и бегом на каблуках по стоянке, что не сразу поняла – Дима идет за ней.

– Саш, притормози, – он схватил ее за руку, чтобы не дать нырнуть в салон машины.

Нестерова выразительно уставилась сначала на его пальцы, державшие в плену ее локоть, а потом прямо в глаза цвета янтаря. Ее приподнятых бровей и злого взгляда хватило, чтобы Дима отпустил. Но он тут же уперся ладонью в дверь, не давая Саше ее открыть.

– Постой же, давай поговорим. Мы не закончили, – он почти умолял.

– Я пришлю остальные вопросы вам на почту, Дмитрий Петрович.

Токарев изменился в лице.

– Еще раз назовешь меня Петровичем и, клянусь, я откажусь от всех контактов с твоим журналом.

Саша прикрыла глаза, понимая, что он не шутит. Они не могли потерять его. Чертов Токарев прекрасно это понимал, осознавая авторитет своей личности в этом городе. Нестерова выдохнула и… дала заднюю.

– Что ты хочешь от меня, Дим? – спросила она, наконец перестав изображать железную леди.

– Я не знаю, – растерялся и Токарев, едва она убрала шипы.

– У меня нет времени ждать, пока ты узнаешь.

– Давай поужинаем вечером?

Хорошо, что Саша стояла, вцепившись в ручку машинной двери, а то бы упала.

– Нет, – безэмоционально ответила она. Так же, как отвечала парням, которые после бурной ночи просили ее телефон или предлагали встретиться еще раз.

– Почему?

– Просто – нет.

– Окей.

Дима убрал руку и отошел от машины. Саша наконец запрыгнула в Жука и выехала с парковки, оставляя своего бывшего босса и любовника глотать дым. Он провожал ее глазами, пока серебристая машинка не скрылась за поворотом. Дима потряс головой и отправился обратно в бар, пытаясь понять, какого черта его так взволновала старая знакомая. Большое ли дело – встретить ту, с кем когда-то переспал со лет назад. Не в его привычках было бегать за женщинами, это они таскались за ним табуном. Обычно дамочки вешались гроздьями, помятуя старую славу, кичась тем, что они знакомы.

А Саша наоборот до победного пыталась остаться неузнанной. Токарев плохо помнил ее, только образ юной веселой блондинки, которая в свои двадцать едва ли выглядела совершеннолетней. Но в ее присутствии ему становилось не по себе. Эта девчонка сразу начала исподтишка пролезать ему под кожу, задавая вроде и обычные вопросы, но при этом уводила беседу глубже. Она словно пыталась нащупать в нем что-то скрытое, тайное. Диме это не нравилось. Он почти никому не позволял залезать к себе в душу, а Саша огородами, тихим сапом, как-то очень естественно проникала в запретные уголки Диминой личности. Именно поэтому он ее и вспомнил. Нестерова и тогда и сейчас пыталась его узнать, понять. Тогда он не смог контролировать себя и сорвался. Один раз, единственный, но этого хватило, чтобы больше не допускать промахов.

Во время интервью Дмитрий одновременно и контролировал свою речь, не выдавая лишних подробностей, и вспоминал, где же они познакомились. И вспомнил. Он решил, что Саше это польстит, но ошибся. Она так резко рванула прочь, что Токарев просто растерялся и поддался естественному зову, который буквально физически тянул его следом за Сашей. Дима не был готов отпустить ее. В конце концов, они не закончили интервью, не вспомнили старые времена, она не попыталась пофлиртовать с ним. Это все было Токареву жутко непривычно, даже неприятно. Резкость Саши, ее категоричный отказ и вовсе повергли в шок. И только мягкая обреченность, с которой она назвала его по имени после угрозы разорвать сотрудничество с «РестораторЪ», грела Диме сердце, которое, как он думал, давно умерло.

Остаток дня он не прикасался к рабочим документам и игнорировал всех, кто звонил по делу и просто так. Токарев гуглил. Он изучил все, что было в сети о журнале «РестораторЪ» и его создателях, все об Александре Нестеровой. Не получив и от этого удовлетворения, он прыгнул в свой внедорожник с драконом на крыле и погнал к редакции. Там Токарев битый час стоял под окнами, решая, что сказать, стоит ли устраивать цирк в ее офисе, и какого черта он вообще прикатил сюда.

Пока Диму терзали все эти вопросы, открылась дверь парадного входа. Сунув в рот сигарету, Сашка процокала каблуками по ступенькам и бодро прошагала к своей машине. К удивлению Димы она никуда не поехала, а просто докурила, достала спортивную сумку из багажника и пошла к ближайшему светофору. Она пересекла дорогу, чтобы скрыться за дверями фитнес-клуба, который находился напротив офисного центра.

На Токарева снова напало состояние аффекта. Он вылез из машины и повторил путь Саши. В голове у Димы крутилась только одна мысль: «А что? Я все равно собирался сменить клуб».

*HoReCa (рус. Хо́ре́ка́) – термин, обозначающий сферу индустрии гостеприимства (общественного питания и гостиничного хозяйства). Название «HoReCa» (акроним) происходит от первых двух букв в словах Hotel, Restaurant, Cafe/Catering (отель – ресторан – кафе/кейтеринг).

**Мастер и Маргарита. Слова Иешуа

Глава 12. Прорвало

«Токарев, видимо, устал от роли Дориана Грея и уехал»…

«Куда он уехал? Зачем?» – в очередной раз задалась вопросом Саша и стерла последнее предложение.

«Он выглядит уверенным в себе, его непросто вывести на эмоции, с ним не каждый сможет иметь дело».

«Ну просто серый волк какой-то», – она опять удалила текст.

«Его харизма и обаяние теперь припудрены легким цинизмом и равнодушием»

«Онегин нервно курит в углу», – Нестерова зажала кнопку. Delete. Delete. Delete.

Саша встала из-за стола, вытирая потные ладони о джинсы. Два дня назад она закончила статью, но текст был до мерзости сухим и безэмоциональным. На месте читателя она бы бросила его читать уже на середине. Не хватало совсем немного: ответов на те вопросы, которые Саша, как и обещала, отправила Токареву по почте. Но он ей не ответил. Протянув до последнего, она достала мобильный. Саша, конечно, могла выдать статью и в таком виде, но профессиональная ответственность была сильнее трусости. Слишком уж много Саша вложила