– Значит, тебе все еще не хватает характера?

А что он мог возразить?

– Да, не хватает. Чувствую себя идиотом, когда доходит до вопросов.

– Я тоже. Дашь мне обещание?

– Постараюсь.

– Если тебя потянет к другой женщине, непременно потянет, избегай пустышек, ладно? Даже если это будут штабеля блондинок с ногами от шеи.

Он не нашел сил улыбнуться ее грустному юмору.

– О’кей.

У него заныло в груди от одной мысли, что она будет с другим мужчиной, они займутся сексом, как прежде она с ним. Подобное чувство вины он испытывал в связи с уходом Оливера, хотя в последнее время тоска наваливалась нечасто. Однако теперь, в три часа ночи, он почувствовал неумолимое приближение новой черной полосы в своей жизни. И наверняка весь день его воображение будет рисовать картину – Мэдди с кем-то другим.

– Монахиня. Боже, пусть она станет монахиней.

– Что?

– Ничего. Ерунда всякая. Пойду прогуляюсь.

Запершись в небольшой кабинке туалета, он вгляделся в свое отражение в зеркале. Его подташнивало. Но вряд ли причина в морепродуктах с карри, которыми он пообедал. Профессиональный психолог, он понимает, что физическое недомогание – следствие душевного неустроя. Оставалось уповать на то, что когда-то он свыкнется с ее отсутствием в своей жизни. Или с тем, что она на другом конце света. Кейл потер руками лицо. Мэдди снова вызвала у него бурю эмоций, и он не смог взять себя в руки. Все, как раньше. За прошедшее десятилетие ничего не изменилось.

* * *

Мэдди, с отрепетированной улыбкой на лице, в черном вечернем платье, сверилась с часами. Два часа дня, почти все гости благотворительного обеда покинули зал. Она сидела за столиком в углу, прислонив голову к стене. Возвращаться домой не было смысла. В машине лежит смена одежды, чтобы ехать в аэропорт. Через пять часов она будет в воздухе, примет снотворное и проспит до самого Нью-Йорка.

К ней подошел Джим.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс?

– Неважно, но все будет в порядке. Через год или два.

Джим тронул пальцем ее щеку:

– Какая же вы красивая! Позвоните нам, как только с вашей работой все прояснится. Если получите ее, буду по вам скучать.

У нее дыхание перехватило. Она замахала на него руками:

– Отстань, чудовище, пока я не залила слезами твой фантазийный костюм.

Джим приобнял ее, а когда удалился, Мэдди нашла глазами Кейла. Тот прислонился к стойке бара с бутылкой воды и беседовал с незнакомым человеком. Галстук-бабочка съехал набок, волосы встопорщились. Даже в полумраке она видела его беспокойство, усталость на лице. Поняла она это, потому что чувствовала то же самое. Мягко говоря, смятение.

Через несколько часов она будет сидеть в салоне самолета, а сердце останется здесь.

Несмотря на бдительность, любовь ее подстерегла. Как она ни старалась, не хватило ни хитрости, ни расчетливости, ни самоконтроля. Любовь в очередной раз решила, что Кейл создан для нее. Он ранил ее несколько лет назад, вел себя как мальчишка, а она не хотела повторения сценария и всячески избегала любви. Дала себе слово не влюбляться в Кейла без гарантии ответного чувства. Расстава ние означало бы жизненный крах, как случилось с ее родителями.

Мэдди делала все возможное, чтобы удержать Кейла дольше, всячески старалась привязать к себе. И не влюбляться сама. Словно у нее был шанс.

Теперь посадка в самолет и, возможно, весьма вероятно, по словам Денниса, другая жизнь в другом городе, в другой стране. А какие еще варианты?

Первый – остаться в Кейптауне и сохранить прежние отношения, когда она его любит, а он ее нет, то есть пытка продолжится. А может, Кейл сам посадит ее в самолет, едва услышав, что ей туда расхотелось. Он прав. Лучше самой разузнать, что и как в Америке.

Второй вариант – уехать в Штаты и вкалывать по восемнадцать часов в сутки, а остальные шесть спать. Тогда времени на слезы не останется.

Мэдди почувствовала на плече легкую женскую руку, повернулась и увидела миловидное личико Гиги.

– Ничего, если я присяду?

Мэдди поежилась.

– Прошу.

Гиги села, закинув длиннющую ногу на другую.

– Чудный получился вечер. Все прошло замечательно. Полный успех.

– Спасибо.

– Не хочешь заняться еще одним проектом?

– Каким, прошу прощения? – Мэдди безумно хотелось, чтобы красотка скорее оставила ее наедине со своими печалями.

– Приближается мое тридцатилетие, подумываю его отпраздновать. Плюс презентация нового модельного агентства. Хорошо бы соединить эти два мероприятия. Не хочешь заняться?

– Конечно, хочу. – Мэдди спохватилась и закрыла глаза. – Только завтра лечу в Нью-Йорк на интервью по поводу новой работы, и, по моим сведениям, скорее всего, меня возьмут.

Гиги взглянула на Кейла.

– Ах, какая жалость! Если передумаешь, дай мне знать. Ты с ним расстаешься?

Мэдди постаралась беззаботно улыбнуться, но в голосе звучало отчаяние.

– Он не просил меня остаться.

– С него станется.

– Почему ты позволила ему уйти?

– Он меня не любил, а мне это необходимо. Как, думаю, и тебе. Ни одна женщина не останется с мужчиной, если он носит в бумажнике фотографию своей первой любви.

Мэдди посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Гиги улыбнулась и поднялась. Мэдди была тронута, когда она наклонилась и легонько поцеловала ее в щеку.

– Ты мне нравишься, Мэдди. Надеюсь, это как-то тебе поможет.

– Ладно, не переживай.

Кейл, все еще в смокинге, беспредельно уставший, сидел напротив Мэдди за столиком в аэропорту, помешивал кофе.

Мэдди сменила вечернее платье на джинсы и сапожки, надела на белую футболку кожаную куртку. Выглядела спокойной, собранной, походила на женщину, которую ждет работа в Нью-Йорке. Симпатичная, деловитая, амбициозная.

– Я узнал о твоем рейсе. Встречу тебя в воскресенье.

– О, Джим мне уже пообещал, и я согласилась. Так что спасибо.

Ее веселый тон смутил Кейла. И она прятала глаза.

– Ну что, все, Мэдди?

– Должно быть, так, Кейл. Какой смысл продолжать? Между нами все кончено. Ты не попросил меня остаться, а я не просила тебя, чтобы ты попросил.

– Это не значит, что я не хотел, чтобы ты осталась.

– А чего же ты хотел, Кейл? Мы прекрасно проводили время, однако ты позволяешь мне уехать!

– Тебе надо это сделать!