Мэдди глубоко вздохнула и отодвинула кресло.

– Могла бы, только предложение работы в Нью-Йорке не более важное. У меня есть обязательства, и я должна их выполнить.

Три рта с искусно положенной губной помадой распахнулись от изумления.

– Ты рискуешь упустить отличный шанс ради мероприятия, за которое даже не получаешь платы?

– Похоже, именно так. – Мэдди вдруг обрела уверенность. Отодвинула папку и ослепительно улыбнулась.

Анна переглянулась с коллегами, озадаченно посмотрела на Мэдди:

– Прошу прощения, но я этого не понимаю.

Мэдди взяла сумку:

– Вижу. Также вижу, что не буду счастлива от работы в компании, где не уважают желания сотрудника выполнить задание, если это для него дело чести. Спасибо за интересное предложение, миссис Кидд, но вынуждена отказаться. Мне надо возвращаться домой и организовать соревнования по триатлону. Передайте сердечный привет Деннису.

Закрыв за собой дверь, Мэдди устало опустила голову. Сколько проблем свалилось на нее за последние два месяца! Прощай, Нью-Йорк! Ее жизнь и будущее счастье на юге Африки, и там человек, которому принадлежит ее сердце.

Кейл никогда не думал, что месяц может оказаться таким долгим. На закате дня перед соревнованиями ему по-прежнему казалось, что Мэдди где-то рядом, в его доме, улаживает какие-то вопросы, уточняет детали. Хотелось столкнуться с ней нос к носу в коридоре. Во сне он ворочался и искал ее руками, мечтал услышать ее спокойный голос, полный уверенности и задора. Оскар и Ланс вертелись рядом, Мэрилин положила морду на лапы и смотрела на дверь. Даже треклятые собаки по ней скучали. Подобно им он тешился надеждой, что вот-вот взревет двигатель «ягуара».

Через две минуты после взлета самолета его охватила тоска. Теперь, сидя на террасе, Кейл вспоминал их последний разговор и понимал, что наделал глупостей. Надо было попросить ее остаться, умолять, даже встать на колени, если необходимо.

За прошедший месяц одиночества он понял, что без нее жизнь подобна шестнадцатому кругу ада: не имеет ни смысла, ни какой-либо прочной основы. А ведь мог бы воспользоваться подарком судьбы и быть за это благодарным. Таким сказочным подарком стала Мэдди, а он позволил ей упорхнуть. Свалял дурака.

Он ощутил движение. Мейган положила ладонь ему на плечо и села рядом. Он взял у нее чашку кофе и благодарно улыбнулся.

– Оливер любил бы ее как невестку, – заметила она. – Он бы сказал, что она идеально тебе подходит. Дружелюбная, полная жизни, независимая. Веселая.

– Что отнюдь не отличает меня, – буркнул Кейл в чашку.

Мейган развернулась и прислонилась спиной к стене. Кейл узнал выражение ее лица, так она смотрела, когда мальчишки особенно сильно капризничали.

– Жалеешь себя?

– Да, черт возьми. Вечер перед триатлоном, дел невпроворот, а у меня все мысли о женщине.

Мейган ухмыльнулась и похлопала его по руке:

– О том, как не сбылись сладкие мечты.

Кейл рассердился:

– Если намерена ехидничать, лучше уйди.

– О-о, какие же мы вспыльчивые!

Воцарилось молчание. Слышался только шум прибоя и тихое сопение Ланса.

– Знаю, она тебя любит. А ты ее?

Типично женский вопрос!

– Черт, думаю, да! Не знаю, отчего бы еще чувствовал себя так отвратительно. Хотя никогда не хотел любви.

– Не задирай нос. Все этого хотят. Ты просто боялся. Сексуальная, симпатичная, веселая, независимая женщина тебя любит. Благодари Бога за такой дар.

– Я же не мог заставить ее остаться? Вдруг бы мы потом не поладили?

– Ты сам загнал себя в тупик. Лучше раскинь мозгами. Что хуже – с ней или без нее? Как тебе жилось последний месяц, уважаемый чемпионишко?

– Хуже не придумаешь. Она всевластна надо мной.

– С одной стороны, это небезопасно, с другой – полная радости жизнь. Не знаю, что тебя ждет в будущем. Могу сказать, в первом случае ты рискуешь быть растоптанным, словно стадом буйволов. А во втором – не испытать величайшего счастья. Хочу сказать тебе и от лица брата тоже: хватит сидеть сложа руки и посыпать голову пеплом. Кончай хандрить. Действуй и ничего не бойся.

– Оли сформулировал бы цветистее.

– Да, и задал бы тебе жару.

Кейл остался наедине с гнетущими мыслями.

* * *

Странно присутствовать на соревнованиях, но в них не участвовать. Кейл крутил педали в хвосте детской группы. Они пересекали сосновый лес, его обогнал десятилетний мальчишка. Странно, что его опережали ребятишки, едва научившиеся ездить на велосипеде. С ним поравнялся самый предусмотрительный в мире врач Алекс.

– Оливер был бы тронут.

– Оливеру всегда нравилось внимание, – сухо заметил Алекс.

Кому ж не понравится?

– Ты общался с Мэдди?

– Нет.

Глаза Кейла сузились. Мэдди под любым предлогом избегала встречи с ним после возвращения из Штатов, ограничивалась имейлами. Разве можно убедить ее не уезжать, если она не хочет даже разговаривать с ним? Упрямая! Как на беду, он немногим от нее отличался. И лишь когда Мэдди улетела, оставив его дом пустым и холодным, как и его сердце, он понял, какой важной частью его жизни она была. Лучшей частью. Она преподала ему хороший урок. Любовь – не только жертвы ради другого человека. В отличие от Оливера Мэдди – вполне взрослый человек. Сама за себя отвечает, думает своей головой и на редкость порядочна. Не тянула из него деньги. Никогда не просила эмоциональной поддержки или физической защиты. Только любви.

«А я просто струсил!» – хотелось крикнуть Кейлу в ночь.

Он считал, что она получила работу. В конце письма о питании для триатлонистов она сообщила, что интервью прошло хорошо. Если она уже подписала договор, он найдет самого въедливого юриста, чтобы его аннулировать. Может, за это дело возьмется Кейт?

Почему он не отговорил Мэдди? Теперь нужно паковать вещички и ехать за ней. Нью-Йорк – адское место, но рядом с ней станет раем небесным.

– Я насчет Мэдди. – Алекс перестроился и ехал слева от него.

Кейл недовольно мотнул головой. Алекс сбавил обороты. Как вообще можно положиться на этого чувака? Еле крутит педали в подъеме, можно шагом обогнать.

– Что насчет Мэдди? Будь любезен, прибавь хода. Задерживаешь меня.

– Не могу быстрее! Тут везде корни торчат.

– Слушай, тебя мотыльки обгоняют. Поезжай по корням. Мэдди?

– Судя по всему, она не собирается в Штаты.

– Что ты сказал?

– Она остается здесь.

– Серьезно?

– По сведениям Гиги, все так и есть.