вся дворня. А Лиза, Степка и даже Дениска визжали от восторга, когда я повернула жестяной, начищенный добела раструб отражателя к стене дальнего амбара и прямо перед новым фонарем начала показывать на ней теневые фигурки. Зайца, орла, сову, волка…

Честно говоря, мне показалось, что визжать готовы были и взрослые. Но постеснялись. Они больше охали и крестились.

Кусочек мела выгорел за час с небольшим. Переполненные впечатлением дети и взрослые разошлись по кроватям и еще долго шушукались, обсуждая чудо.

А я заперлась в «лаборатории». На зимней ярмарке мне надо будет найти честного оборотистого купца и создать с ним концессию. Мои — придумки, производство, секреты. Его — торговля, материалы и реклама.

Так. Френч-пресс я уже заказала кузнецу. Стеклянную колбу для него опять же куплю на ближайшем стекольном заводе. Колбы, реторты, тонкие гнутые трубки и еще один змеевик мне уже доставили. Очень пригодились наличные, вырученные за старосту и жену. Жаль, таяли они слишком быстро.

У меня в планах ванилин, анилиновые красители, и в их ряду зеленка, а также еще более важная вещь. Стрептоцид. Полностью синтезируемый препарат группы сульфаниламидов. Благо в свое время я много читала о том, как его нашли и применили. И помню формулу твердо. На антибиотики я пока не замахиваюсь, но даже это будет невероятным прорывом в здешней медицине.

Но это самые дальние на сегодняшний момент планы. Для начала надо по мелочи, полезное и коммерчески выгодное. Стеарин. Глицериновое мыло. Как только мне привезут несколько бочек сала — как раз сейчас во многих селах колют свиней, — первым делом налажу кустарное производство.

Еще я имею большие виды на продукты нефтеперегонки. Но это совсем на будущее, когда у меня появится нефть. На сегодняшний день серная кислота и растворы нескольких солей — уже богатство.

А пока надо вскрыть пакет, что прислали от деревенского столяра. Это я вспомнила самую первую «компьютерную» игру нашего мира. Я в нее сама в детстве играла. А потом читала в какой-то книжке про мужика, которого занесло в другой, магический мир. Он там с ее помощью устроил всем похохотать.

Пятнашки. Жестяная коробочка и квадратные кусочки дерева с цифрами, которые нельзя вынимать, надо двигать пальцем, выстраивая в нужном порядке. Начну продавать — озолочусь. Но тут есть нюанс. Как правильно запатентовать игрушку? А то ведь каждый, кому не лень, начнет клепать. Секретного в ней ничего нет.

Существует ли в России в это время патентное право? Может, Михаил Федорович об этом что-нибудь знает, могла бы спросить, за обедом.

Надо этого служаку из головы выбросить. Да как выбросить страх?

Между тем настал новый сезон. Снег, выпав в очередной раз, не растаял, а пруд и тихая речка покрылись надежной коркой. Я поняла, почему торжествовал крестьянин у Пушкина: сразу же повысилась проходимость дорог.

По первопутку пожаловали гости. Заглянул приказчик прасола. Сам Дормидонт Дормидонтыч, похоже, стеснялся после истории с краденой рожью. Ему я продала треть птичьего поголовья, чтобы сберечь кормовое зерно. Технология длительного хранения и транспортировки оказалась простой: умерщвленную птицу окунали в лохань на улице, оставляли на час покрыться ледяной коркой, после чего она хранилась до весны. Нельзя сказать, чтобы эта операция меня обогатила. Я окончательно поняла, что любые продукты сельского труда, да еще с самовывозом, идут по скромным ценам. Но хоть полтинник ассигнациями выручила.

Стали появляться оброчные мужики со скудной ежегодной данью. Конечно, я особо отметила сыновей Селифана. Они пришли одними из первых — видно, узнали, как новая барыня обошлась с родителем. Вроде бы по-хорошему, вольную дала, точней, продала. Но по доходящим сведениям, сыновье хозяйство в Покровском, лишенное воровских доходов от имения, мягко говоря, не процветало.

Сыновьям-оброчникам я о родительской судьбе не напоминала, да и они тоже инициативу не проявили. Отдали деньги, поговорили о своих трудах. Сына-полового я расспросила о нижегородских гостиницах и кабаках. Конечно, он минут пять рекламировал свой трактир, я вежливо выслушала и попросила дать сведения об остальных заведениях. Что-то отметила в блокноте.

Сапожник был немногословен, впрочем, я речей от него и не ждала. Думала, может, предложить ему перенести мастерскую в поместье? Но он разулся перед входом в отремонтированную контору, чудная барыня присела, оглядела его сапоги и вынесла вердикт: такой мастер нам не нужен. Оба мужика сытно поели, выпили по чарке и отправились ночевать в Покровское, к брату-первенцу и родителю.

Сын-золотарь явился отдельно. Слухи оказались преувеличены — был он трезв, да к тому же не в профессиональной одежде, так что я даже не стала посылать его немедленно в баню, как планировала. Другого помещика его новость огорчила бы, а меня — обрадовала.

— Извините, барыня, в оброке недостача будет. Я ведь за прошлый год на полтину больше принес, а нынче рубля не хватает.

Я только вздохнула, вспомнив пожар в конторке. Теперь слова не подтвердишь. Никита-золотарь продолжил:

— Мы же не каждый по себе, мы гильдия. Стали новые селитряницы закладывать, чтоб военному ведомству селитру продавать, для пороха. Его-то в эти годы большой расход был. Война, конечно, нам, говночистам, в радость и в выгоду, да только и начали, нас не спросив, и кончили без нашего согласия. Совсем за бесценок селитру-то продавать неохота.

К удивлению Никиты, барыня ругаться не стала, а, наоборот, спросила, сколько селитры добыто, и попросила пока что придержать, скоро она сама будет в Нижнем и купит, пусть и не столько, сколько военное ведомство. На радостях даже предложила вторую чарку. Никита выпил, все же посетил баню, выспался в усадьбе и отправился обратно с моим повторенным напутствием.

А на следующее утро пожаловал новый гость. Не просто незваный-нежданный, но и неожиданный.

Глава 34

Этим утром я сидела у окна — зимний пейзаж после легкого ночного снегопада был веселей осеннего. Горка для деток сколочена, залита водой. Сама ночью, втайне от дворни, ее протестировала — нет ли неровностей, заноз. Теперь можно запускать юных пользователей. Дениску, а тем более Степку, я уже считала почти своими вместе с Лушей — даром, что она мать и кормилица, а на деле-то дите-дитем. Вот и буду думать, что племянница, а Степка, стало быть, внучатый племянник. Дениска… тоже не чужой мальчик. Пусть еще один племянник будет. Я уже и дворне сказала, и Луше — будут мальчишки учиться вместе с Лизонькой. Дескать, обученные крепостные дорого стоят, да и на оброк хороший отпустить не в убыток. Все покивали, если