И тут выскочила вперед Нинка и закричала страшным голосом:

– Она сдохнет, пока вы свои ё. ные телефоны настроите!

Она бросилась к горящему дому, до дверей которого ещё не добрался огонь, и исчезла в дыму и пламени. Последовать за ней не решился никто.

Через какое-то время Нинка вновь показалась в проеме двери.

Она тащила безжизненное тело Елены Олеговны.

Старухи бросились помогать, но кроме суеты из этой их помощи ничего не получалось. Они хватались то за руки Елены Олеговны, то за ноги… Кричали, плакали и своей суетой только мешали друг другу.

– Пошли на ч… – крикнула Нинка и сама дотащила Елену Олеговну до калитки.

Дотащила и упала рядом.

В доме лопнули стёкла. Огонь, охватывая дом красно-жёлтыми лапами, вырвался наружу.

Одновременно подъехали пожарные и «Скорая».

Пожарные стали тушить остатки дома, а «Скорая» на носилках загрузила в машину двух пострадавших от пожара старух. Ульяна заявила, что поедет сопровождать подруг и, не дожидаясь разрешения, села в кабину, в «кузове» которой врачи уже оказывали первую помощь Елене Олеговне и Нинке.

До больницы добрались довольно быстро! Санитары вытащили носилки из машины и внесли Елену Олеговну и Нинку в здание больницы.

– Куда их? – спросила Ульяна врача «Скорой».

– В реанимацию, – ответил врач и отвел глаза.

– Спасибо вам! – сказала Ульяна.

– Не за что. Это наша работа…

В приемном покое Ульяна рассказала дежурной всё, что знала, о Нинке и Елене Олеговне. А знала не много. И никаких документов, удостоверяющих личности подруг, у неё не было… Тогда она взяла со стола бумажку, завернула в неё деньги и со словами «пусть старухам моим помогут» положила пакетик с деньгами перед дежурной.

И добавила:

– Уход, внимание… Передайте, кому нужно, а данные – потом…

– Обязательно передадим! – заверила молоденькая дежурная. – Будьте спокойны. Всё будет хорошо!

– Спасибо, – сказала Ульяна и села на скамейку для посетителей.

– Вы далеко живете? – спросила дежурная.

– Не знаю.

– Мы можем вас отвезти…

– Спасибо. Я заплачУ! Вот только… Как я про старух своих узнаю?

– Вы оставьте номер телефона, и мы вам позвоним.

Ульяна быстро домчалась до деревни. Ещё бы! С мигалкой!..

* * *

– Вот так, – закончила свой рассказ Ульяна.

– Выходит, Нина тоже в этой же больнице?! – радостно спросила Елена Олеговна?

– Да…

– Где? Рядом?

– Почти… В морге…

– Как?! – попыталась выкрикнуть Елена Олеговна.

– Как, как!.. Так. Сердце не выдержало нагрузки… Врачи сказали, расползлось, как гнилая тряпка…

Ульяна заплакала. Елена Олеговна – тоже…

Сидели две старухи и плакали, подвывая друг другу….

Ульяна ушла, а Елена Олеговна долго не могла придти в себя. Мозаикой складывались и рассыпались в голове мысли. Волнами менялись в сердце чувства.

«Нинка умерла! Из-за меня! Я ее убила! Как теперь жить? Бежать надо скорее из этого места… И вещи все сгорели… Что там было? Да хлам какой-то… Главное, что жива… А Нинка? А Нинка – нет! А зачем я жива? Аааааа! Куда Коля баб своих возить будет?.. Всё из-за меня! Всё! И старухи меня ненавидят… наверное… У Лёли – переломный возраст… Я не знаю, что делать!.. Не зна-а-а-ю!»

Елена Олеговна совсем изнемогла от физической боли, от тяжёлых мыслей и сопровождающих их эмоций… И тут, как некий ответ на заданный жизнью вопрос, ей вспомнились слова батюшки:

«Можно и в последние дни жизни исправить все, что было, и изменить свою участь…»

«Вот оно что! А Нинка?.. Нинка выполнила эти слова буквально. А я?.. Что я могу сделать? Что… теперь… я могу?..»

* * *

На следующий день приехал сын Коля! Елена Олеговна, спасибо Ульяне и её сыну, лежала в отдельной палате. Коля осмотрелся, улыбнулся, что очень удивило Елену Олеговну. Последнее время она не видела, чтобы сын улыбался, а ей – тем более.

– Ну, ты прямо королева! В отдельной палате! Как это тебе удалось?

– Здравствуй, сынок. Добрые люди помогли.

– Добрые люди? Может, и мне помогут? – сказал и засмеялся.

Елена Олеговна с удивлением посмотрела на сына.

– Шучу, – заметив удивлённый взгляд матери, объяснил сын и опять засмеялся.

Елена Олеговна тоже попыталась засмеяться, но получилось плохо. Не хотелось ей смеяться, да и горло очень болело…

«Слава Богу, с ним все в порядке, – подумала она о сыне. – Живой и здоровый. А там уж… какой есть. Лучше него всё равно нет».

– А как ты узнал, что я в больнице?

– Приехал в деревню, увидел пепелище, задал пару вопросов какой-то старухе, которая рассказала про пожар и про то, где тебя искать.

– А Лёля приехала?

Коля, похоже, смутился.

– Нет … Не смогла… дела у нее какие-то…

– А, понятно… Ну, ничего… Скоро увидимся. Ты когда меня забираешь?

– Очень скоро! – сказал Коля как-то искусственно радостно. – И у меня для тебя есть сюрприз.

Елена Олеговна замерла.

– Неожиданно! Что за сюрприз?

Сын подал бумагу. С печатями, подписями…

– Вот – смотри. Читай внимательно. Тебя касается.

Предчувствие кольнуло Елену Олеговну в сердце. Мурашки пробежали по коже головы. Она стала суетливо искать на тумбочке очки, уронила кружку… Надела очки, стала читать…

Горячая волна прошла по телу. Резко и громко вздохнула, а выдохнуть не получалось.

В палате стало темно… Через эту темноту виднелся силуэт сына. Как из другого мира слышались его слова:

– Место очень хорошее. Мне удалось… По знакомству. Там и лечат, и ухаживают. Комнаты, как в квартире! Я там был, смотрел. Мне понравилось.

– Так что ж ты там не остался, если так хорошо? – медленно и очень тихо проговорила Елена Олеговна.

Коля ничего не успел ответить. Громко стукнула, распахнувшись полностью, дверь в палату. В проеме стояла Лёля, похожая на супергероя из голливудского фильма. Сходство подчеркивала облегающая кожаная одежда и высокие сапоги на шнуровке. В руке – мотоциклетный шлем. От супергероя ее отличали только синие бахилы.

Лёля решительно вошла в палату. Вслед за ней вошел «заклёпанный в одежду» внучкин приятель с множественным пирсингом и тату на шее, видневшемуся из-под воротника.

– Похоже, я опоздала… – задумчиво проговорила Лёля и ласково обратилась к бабушке: