Твою мать!

Снова сел в машину, нервно дернул бардачок, доставая оттуда кожаные перчатки без пальцев с металлическими наклёпками и хромированным корсетом для кисти, травматический пистолет и газовый баллончик. Если придется отбивать чучело — отобью.

Только после подготовки и подгоняя себя матюками, ринулся в подъезд, в котором она исчезла уже семнадцать минут назад.

Как я в многоквартирном подъезде найду нужную мне квартиру — я не подумал, но стукнув в первую же дверь на втором этаже, куда я влетел по лестнице, рявкнул, что ищу молодую девку, полную с темными волосами, и мужчина в заношенных трениках отправил на седьмой этаж. А там я нашел нужную квартиру по открытой настежь двери.

Чучела нигде не было, а на диване скрючившись лежала её подруга.

— Какого черта?.. Где Лена?! Отвечай!

Подруга не реагировала, а у меня в голове проносились мысли одна страшнее другой. Что если Ленку прихватили в заложницы? Если увезли с собой развлекаться дальше? Если…

— Здесь! Здесь я!

— Господи, где ты была? Всё в порядке?

Внутри что-то резко оборвалось и неприятно задрожало, как непреодолимый страх, как что-то, от чего я не смогу избавиться и не смогу справиться.

Но вот я ощупал ее, осмотрел кожу на руках, лице, не обнаружив синяков, выдохнул. И неприятная дрожь предчувствия непоправимого ослабла.

— Я… Нормально. Скорую вызвала.

Оглянулся на её хнычущую подругу, крепко прижимая к себе Ленку. По идее, забить на совесть и сострадание и увезти мою глупышку подальше от этой мерзости, но она же первая мне потом выскажет. Еще мутер перетянет на свою сторону, и обе, сердобольные, заставят исправить ошибки. Так уж лучше сейчас.

— Хорошо, мы дождемся Скорую.

Только это проблему с подругой не решило. Фельдшер только узнав, что та работает по вызовам, вколол обезболивающее и уехал, не предложив госпитализировать, не сделав осмотр. И ожидаемо, Елена отказалась уезжать:

— Ей нужна помощь. Я не могу ее оставить сейчас одну!

— Какую помощь ты ей окажешь? О чем ты говоришь?!

— Да какую надо. Воды принести… В туалет проводить…

— Она даже не встает. Обделается под себя, — вздохнул я.

— Я не могу ее оставить, — обреченно заявила Ленка, выкручиваясь из моих рук.

Только сейчас заметил, что все это время не отпускал её от себя, но стоило раскрыть объятия и потерять с ней контакт, как неприятный назойливый страх вернулся.

Я перехватил ее запястье, стараясь унять неприятное тревожащее чувство потери.

— Я решу вопрос. Стой здесь, дай мне пару минут, — в голове уже перебирал всех знакомых так или иначе связанных по работе с больницами.

По телефону нашел номер знакомого врача и коротко изложил ситуацию:

— Палату я оплачу и все, что там потребуется, анализы, снимки, диагностику — тоже. Скорую пришлешь?

Друг не отказал принять больную, но со Скорой возникли проблемы.

— Влад, я не смогу ее привезти. Её даже не осмотрели, понимаешь? А если там порезы, переломы? Я же не могу сграбастать ее и привезти на своей. Тут нужны носилки как минимум. В смысле вызвать ветеринара? Ты сейчас шутишь?! Твою мать, ни один человек не возьмет на себя такую ответственность. Даже я! Пусть у них есть техника и носилки, но оказать девке помощь во время транспортировки ветеринар не сможет!

Двумя минутами не обошлось. Я задействовал еще одного знакомого, чтобы нам прислали Скорую и госпитализировали таки подругу Ленки в больницу Влада.

— Документы ее найди. И вещи что ли собери, — распорядился я, зная, что мне снова придется оставить чучело и спуститься вниз, встретить Скорую.

Знал и не мог уйти. Лена суетливо слонялась по комнате, искала документы, вещи, сумку, а я боялся выйти и снова испытать дурацкое чувство непоправимой потери.

Да что за херня?

— Держи. Это газовый баллончик.

— Зачем?

— Я спущусь, если вдруг кто вломится — направь струю в глаза и убегай. Поняла? Беги вниз, ко мне, и ори. Услышала?

Она кивнула, и я более уверенный в ее безопасности, вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь. Ладно, с подругой я разберусь уже сегодня, с чучелом разберусь завтра.

А когда разберусь с собой? Что вот это сейчас было? Почему мне хочется утащить Ленку домой и закрыть ее в старой комнате на ключ? Твою мать, только подумал и сразу такое чувство облегчения…

Забрать и закрыть. Да. Идеально. Просто, твою мать, идеально.

Отвезу, отдам матери, она глаз с нее не спустит. Еще и Ганс за ней приглядит.

Черт, как хорошо и правильно. Фух. И так все три месяца. А потом я перестану волноваться о девчонке. Наши пути разойдутся, и мы больше никогда не встретимся.

Так ведь, герр Шайгер? Через три месяца ты же будешь готов отпустить девчонку на все четыре стороны?

Снова засосало под ложечкой, я обреченно оглянулся и посмотрел наверх, в окна квартиры, где чучело наверняка в смятении стояло над подругой и сжимало баллончик.

Ну куда я ее, нахрен, отпущу? Вот в этот поганый мир? На это дно? Думая каждую минуту, кто дерёт сейчас Ленку вместо меня?

Нет, нахрен. Придется придумывать запасной план, чтобы в новый год отпустить ее и больше не мучиться угрызениями совести.

* * *

Мутер с Гансом хохотали.

— Вам… смешно?! — я не мог понять, что в ситуации с Лилей и Леной такого смешного. Готов признать, что выходка с извинением довольно забавная, но не то, как клочки выбеленных волос летали по саду.

Надо отдать Лене должное, она не смеялась. Сидела скромно за столом, потупив взгляд и розовея от смущения. Наверное, после потрясения с подругой я выбрал не самое удачное время для работы над ошибками, но уже с понедельника начну свою работу над ошибками, а в среду открытие учебного года.

— Я просто предполагала нечто подобное, — смешливо ответила мутер. — Ваша сделка с её молчанием могла бы сработать, но не с ее характером!

— У меня подругу избили, — вдруг очнулась Лена.

Смешки резко прекратились.

— Ах, да. Еще мы вчера госпитализировали ее напарницу, — я поморщился, выуживая из памяти вчерашние события. — Изнасилование, избиение, ожоги. Внутренние повреждения…

— Так жалко её, — вдруг хлюпнула носом Ленка. И вот по ее щекам уже потекли слёзы, рот искривился, а мутер поддалась вперед, обхватывая девчонку, прижимая к груди, нашептывая что-то утешительное.

— Её вылечат, — попытался остановить я этот поток слёз.

— Уйди, — отмахнулась мутер. — Бедненькая моя… Поплачь, но не жалей. Чем бы ты смогла помочь? Андрюшенька уже помог. Девочку вылечат. А ты чем? Была бы там, и тебя избили…