Взгляд Кевина заставлял напрячься. Неужели он уверен, что кол у меня?

— Что? — Я взволнованно потерла висок.

— Я знаю, что Сакратэлум у тебя. Отдай мне его. — Кевин протянул раскрытую ладонь. — Помоги мне.

— Но у меня его нет, — соврала я. Дядя велел не доверять вампирам. Как я могу быть уверена в чистых намерениях Кевина? — С чего ты взял, что оружие у меня?

— Потому что Александр вполне мог оставить его тебе по наследству.

— Я ничего подобного не получала. Зачем ему оставлять мне такое оружие, когда можно передать его какому-нибудь охотнику?

Я старалась говорить уверенно, чтобы не дать Кевину раскрыть себя.

— Не знаю. Я пытаюсь просчитать все варианты, — Кевин задержал на мне задумчивый взгляд. — Ладно, мне уже пора. Есть еще пара незаконченных дел. Позаботься о том, чтобы брат не наделала глупостей.

— Хорошо, — кивнула я и поднялась, чтобы проводить Кевина.

Глава 19

ГЛАВА 19

Вечером в баре отключили воду, поэтому пришлось закрыться раньше обычного. Отложив разбирательство на утро, я отправилась домой. Подъезжая, заметила у качелей темную мужскую фигуру. Шестое чувство подсказывало — это Кевин. Я настороженно вышла из «Форда», вынула из сумки ключи и направилась к дому. И оказалась права.

— Что ты здесь делаешь? — не удержалась от вопроса.

Я остановилась перед Кевином, всматриваясь в его лицо. Какой-то он не такой. Волнуется, что ли?

— Захотелось тебя увидеть, — он вдруг отвел глаза.

Впервые за все время, что мы знакомы, мне удалось выиграть это сражение.

— Откуда ты знал, что я освобожусь раньше?

— Почувствовал.

Я хмыкнула и зашагала к двери, теребя в руках связку с ключами.

— Мне снова придется тебя приглашать? — спросила я, всовывая ключ в замок.

— Нет. Теперь я могу войти в любой момент, — раздался голос за спиной.

— Так, может, расскажешь, почему вампиры не могут войти без приглашения?

— Ну хорошо. Ты когда-нибудь слышала о римском боге Янусе?

— Кажется, да…  Знакомое что-то.

Я толкнула дверь и вошла в дом.

— Он запретил входить в людские жилища вампирам и любой другой сверхъестественной силе.

— Что значит, запретил?

Сняв обувь, мы прошли в гостиную.

— Янус наложил заклятье на вход во все жилища, разрушить которое могло только приглашение хозяина. С тех пор мы не можем переступать порог дома против воли владельца.

Я бросила ключи на столик и повернулась к Кевину, он продолжил рассказ:

— Еще во времена существования Римской империи люди воевали с вампирами. Тогда пролилось немало крови, наш род изо всех сил пытался выжить… В то время двери храма Януса были настежь открыты, чтобы люди могли попросить у него помощи, но вампиры в покои бога войти не могли даже при открытых дверях…

— Из-за заклятья, — закончила за него я. — Понятно.

Слова Кевина непреднамеренно разбудили в памяти давно забытую историю. Я вспомнила, где слышала имя этого бога.

— У меня есть старинная монета с изображением Януса, — поделилась я воспоминаниями. — Ее подарил папа, когда мне было пятнадцать. Сказал, что в каждом человеке есть две стороны: хорошая и плохая. И только любящий человек способен принять обе стороны. Эта монета — напоминание о том, что в мире есть и добро, и зло. Жаль, что второе встречается чаще.

Кевин прикоснулся к моим волосам. Сразу захотелось обнять его, крепко прижаться к груди, довериться. А можно ли положиться на вампира, ведь он когда-то убивал людей, пил их кровь? Кевин владеет даром убеждения, который может использовать против меня.

Опустившись на диван, я предложила ему сесть рядом. Казалось, целая вечность прошла, пока он вымолвил хоть слово. Но когда это случилось, Кевин заговорил не о проблемах, которые, возможно, привели его ко мне, а о дядином кольце. У меня появилось странное чувство, будто ему что-то о нем известно:

— Интересное кольцо. Где-то я уже видел такое. Позволь рассмотреть.

Поддавшись мягкому голосу, я, словно под гипнозом протянула руку. Но когда до моего усыпленного сознания дошло, чем это чревато, оказалось поздно. Кевин коснулся моей ладони и завопил... От страха я соскочила с дивана, смотря дикими глазами на его лицо, исказившееся гримасой нестерпимой боли. От руки Кевина извивающимися струями поднимался дым. В это невозможно поверить. Кожа покрылась волдырями, словно ее только что вынули из пылающей печи.

Как я могла допустить подобное?

— Прости.

Я виновато уставилась на него, не зная, что делать.

— Что это было? — прохрипел он.

Его всего трясло, наверное, от шока.

— Не знаю, — соврала я, голос дрогнул.

— Кристина, не волнуйся. Скоро все заживет, — спокойно сообщил Кевин, уловив мои переживания.

Мне показалось, что его не удивило произошедшее. Я натянуто улыбнулась, все еще чувствуя вину. Сомневалась, стоит ли рассказывать о кольце, ведь это единственная вещь, которая защищает от вампиров. И промолчала. Теперь мне известно, как оно действует. И вместе с этими знаниями в очередной раз явился непростой выбор: жизнь или чувства? В жизни ничего не бывает легко, а усложняет ее — выбор. Противоречие между добром и злом, жизнью и смертью… Бог Янус и есть то самое противоречие. Вот, что хотел донести до меня папа. Предстоит выбрать: находиться под защитой кольца или попытаться прожить без его вмешательства. Если выбрать первое, то каждый раз, когда Кевин прикоснется ко мне, произойдет нечто подобное. А если второе — я буду у него как на ладони, и кто знает, на что он способен в минуты слабости.

Я внимательно смотрела на руку Кевина и не могла поверить глазам. Место, где только что был ожог, стало ровным и гладким.

— Невероятно! Как такое возможно?

— Быстрая регенерация… Я вот зачем пришел, Кристина… Как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с мудрецом вампиров? Думаю, настал момент вам встретиться.

— Зачем это? — меня охватило смятение.

Знакомство с каким-то вампирским мудрецом не вписывалось в мои планы. Что оно может дать, кроме опасности?

— Он могущественный вампир. Без труда считывает ауры с людей. От него не скрыть тайные желания. Мудрец может прочесть твое ближайшее будущее. В районе двух-трех лет.

— Почему такое ограничение?

— Он как хиромант, который может рассказать о человеке по линиям. Все важное отражается на ладони за несколько лет до того, как должно случиться. Так и тут. Мудрец видит то, чего уже не миновать.

— Ничего себе! Но зачем мне знать свое будущее?