– Ну, ладно, – Шалиев отвел взгляд от напряженной фигуры Стинова и положил пальцы на клавиатуру. – Давай-ка проверим твою подружку-иксайта. Как, ты говоришь, ее зовут?

Стинов назвал имя и адрес.

– Она? – спросил Шалиев, когда на моноэкране появилось изображение.

Фотография была не слишком удачной, но все же узнать на ней Синди Трам было несложно.

– Она, – кивнул Стинов.

– Послушай, Стинов, каким образом тебе удалось так быстро и ловко окрутить девицу? – откинувшись на спинку кресла, с неподдельным восхищением посмотрел на него Шалиев. – Поделись секретом. Честно говоря, я был уверен, что она назвала тебе вымышленный адрес.

– Да она, наверное, просто была немного не в себе, наглотавшись газа в воздуховоде, – смущенно потупил взгляд Стинов.

– Хорошо, мутантов мы пока оставим Стояновичу, пусть он к ним хорошенько присмотрится. А мы с тобой попробуем взять в разработку иксайтов. – С лица Шалиева в одно мгновение исчезло игривое выражение. Сейчас он был серьезен и собран. – Получишь постоянный код доступа в мой секретариат и будешь работать непосредственно со мной. Стоянович будет поставлен об этом в известность, так что трогать он тебя не станет. По крайней мере до тех пор, пока сам не нарвешься. И имей в виду, обид он не забывает и не прощает. Я, в отличие от Стояновича, инициативу приветствую, но в разумных пределах и исключительно в тех случаях, когда она приносит пользу делу. Это, надеюсь, понятно. Больше я к этому вопросу возвращаться не собираюсь. – Стинов быстро кивнул. – Теперь, что касается иксайтов. Особой опасности они не представляют. Как ты верно заметил, те, кто посылал иксайтов на задание, вовсе не желали, чтобы они его выполнили. Представитель умеренного крыла иксайтов, присутствующий в Совете с правом совещательного голоса, только декларирует требование снять поле стабильности и вернуться на Землю. На самом деле руководству иксайтов и здесь неплохо живется. Но только до тех пор, пока у них на руках имеется козырная карта в виде иксайтов-террористов, которых якобы только они одни и могут удержать от решительных действий. Они пугают нас террористами и в то же время сами сдают их то нам, то комендантам, то представителям других отделов, в зависимости от того, где готовится очередной теракт. Они уверяют, что трагедия, подобная взрыву в секторе Ньютона, больше никогда не повторится. И тем не менее иксайты – это как гвоздь в ботинке – постоянный повод для беспокойства. Так что ты навести свою подружку и верни ей ее вещи. Не пытайся проникнуть в ряды иксайтов, а просто попробуй завязать с ней дружеские отношения. Возможно, со временем мы используем неуемную жажду деятельности иксайтов в своих интересах. Пока, как тебе и положено, будешь ходить на работу в сельскохозяйственную зону – на тот случай, если твои новые друзья захотят понаблюдать за тобой.

Слушая Шалиева, Стинов с трудом сохранял серьезный, сосредоточенный вид. Он едва сдерживал готовое выплеснуться через край ликование. Все складывалось как нельзя лучше. Не надо было принимать участие ни в каких операциях, вроде той, что едва не стоила жизни Медлеву. Даже исподволь выведывать замыслы иксайтов от него не требовалось. Он сохранял прежнюю спокойную работу и в то же время заручался высоким покровительством Шалиева, который, как он теперь и сам убедился, тоже не очень-то жаловал Стояновича. Партия была разыграна небезукоризненно, но тем не менее принесла желаемый результат. Хотя если честно признаться самому себе, то только случай спас его от неминуемого краха. Если бы вчера он не встретил мутантов, то еще неизвестно, как отреагировал бы на его самодеятельность Шалиев…

– Вопросы есть? – отвлек его от радужных мыслей Шалиев.

– Я должен отмечаться, когда ухожу куда-нибудь из дома, – напомнил Стинов. – Если мне придется встречаться с иксайтами, это может создать проблемы.

– Я знаю, – кивнул Шалиев. – Будешь теперь оставлять отметки в другом файле. Тебе укажут его в моем секретариате. Что еще?

– Да как будто все ясно, – подумав немного, ответил Стинов.

– В таком случае не стану тебя больше задерживать, – лицо у Шалиева снова стало как у доброго дядюшки. – Занимайся своим делом. Когда понадобишься, я тебя найду.

Стинов уже взялся за ручку двери, когда в спину ему прозвучали слова Шалиева:

– И вот еще что. Никогда не пытайся подставить меня так же, как Стояновича.

Стинов резко обернулся.

Шалиев улыбнулся и помахал ему на прощание рукой.

На плантации только и разговоров было, что о вчерашней вылазке иксайтов, сообщение о которой уже появилось в утреннем информационном выпуске.

Закончив смену, Стинов воспользовался терминалом инфо-сети общего пользования, чтобы оставить для Шалиева сообщение о своем местопребывании, и, не заходя домой, отправился в сектор Бора. Сначала он хотел позвонить Синди и договориться о встрече, но, подумав, решил, что, пожалуй, лучше будет нанести неожиданный визит и отметить, как отреагирует на него девушка. Обстоятельства их знакомства нельзя было назвать обычными, поэтому новая встреча должна была определить дальнейшие взаимоотношения.

Сектор Бора, контролируемый Комендантским отделом, представлял собой стандартный набор жилых корпусов. Был он в меру неряшливым, в меру замусоренным и сверх всякой меры шумным. Здесь, как и в других жилых секторах, в центральном проходе, оборудованном движущимся тротуаром, была сосредоточена основная масса заведений, обеспечивающих население питанием и развлечениями. Как и положено, витрины подмигивали прохожим разноцветными огнями и, зазывая клиентов, изощрялись в причудливости рекламных картинок. Но почему-то все двери, выходившие в проход, были настежь распахнуты, и из каждой рвались на улицу оглушительные музыкальные ритмы. Мощные динамики, включенные непременно на предельную мощность, транслировали самую разнообразную музыку, от классической камерной до новомодного джампа. Никогда прежде не интересовавшийся музыкой Стинов поймал себя на том, что прекрасно знает многие композиции, обрывки которых слух вычленял из аудиохаоса, а зачастую может даже назвать конкретного исполнителя.

Вряд ли обилие громкой музыки объяснялось тем, что в секторе Бора находился Отдел искусств. Тем более что сопровождавшие музыку движущиеся голографические картины за стеклами витрин отличались поразительным безвкусием, а порою так просто были настолько вульгарны, что ни о какой эстетике и речи быть не могло.

Стинов доехал до 43-го прохода и без особого труда нашел секцию, в которой жила Синди. Комната располагалась на третьем этаже жилого корпуса, спрятанного в самом конце бокового прохода.

На звонок Стинова никто не ответил. Позвонив еще раз и снова не дождавшись ответа, он вышел на улицу. Вернувшись в центральный проход, он зашел в небольшое кафе на углу. Должно быть, по причине ограниченности внутреннего пространства музыка в нем звучала не так громко по сравнению с тем, что творилось вокруг. Это была фортепьянная версия классического регтайма. В кафе находился только один посетитель – забившийся в дальний угол старик в натянутом по самые уши ядовито-зеленом бархатном берете.