«Что тогда получается? – задумался он над собственным статусом: – Я отныне е’втор? И вторая моя специальность – лекарь? Спорно… Ведь я упорно пользуюсь только умениями и вариациями от них именно поощера… Значит, всё-таки остаюсь а’первом, и незачем себе льстить. Хотя… возможности отныне передо мной – ух, какие! Дух захватывает! – и тут же постарался заглушить свои восторги: – Но вначале надо выбраться из этого города… Потом добраться домой… незаметно для Кобры и для Прогрессора. Затем с домашними разобраться и выяснить их позиции. Вдруг придётся и оттуда бежать? Да ещё самому… Скорей всего в иной сектор… Знать бы ещё, в какой именно?..»

Порассуждать наедине с самим собой толком не удалось. Примчалась увешанная оружием Умба и «обрадовала»:

– Объединённые войска герцога и короля начали штурм крепостных стен в трёх местах! Город придётся покинуть. Гроссер распорядился, что этой же ночью идём на прорыв. Так что очень, очень вовремя вы все встали на ноги.

Защищаться, сидя за высокими, крепостными стенами, казалось бы, просто. Тем более, когда воды и продовольствия вдосталь, народа хватает и в наличии желание сражаться до победного конца. Но именно количество дельных воинов, умеющих держать в руках оружие, в конечном счёте определяет несокрушимость любой твердыни.

А народа в городе оставалось крайне мало. Слишком много вооружённых отрядов ушло прочь, не пожелав остаться внутри единой, управляемой структуры. Да и сами жители разбежались, испугавшись возможного мщения со стороны сбежавшей знати, заправил местного кровавого бизнеса и многочисленных работорговцев. Останься они все в Крюдинге, без труда восставшим можно было бы организовать новое государство. А потом и укрепить его так, что об него поломал бы зубы любой агрессор.

Увы, не сложилось. А те, кто остался вокруг вождя, прекрасно понимали, что их слишком мало. Сутки, а то и двое удастся без труда отбивать штурмующие колонны. А дальше? Когда подойдут новые войска и атаки начнутся по всем направлениям? Из плотного кольца осады уже не вырвешься. Или придётся это делать с невероятными потерями. Теряя при этом не только экспроприированные богатства, но и собственные жизни.

Кстати, именно реквизированное ценное имущество казнённой и сбежавшей знати составляло главную головную боль для руководителей восстания. Они-то понимали, что надо бросать всё и уходить налегке, а вот их соратники рангом попроще считали подобное кощунством. Если ещё местные жители, решившие оставаться в городе (а таких оказалось неожиданно много!), интенсивно рыли схроны и устраивали тайники, то уходящим в бега хотелось забрать всё. Именно что всё. И никакие здравые рассуждения их не убеждали.

А тут ещё и срочность назначенного прорыва.

Гроссер сорвал голос, отдавая распоряжения и убеждая:

– Берите самое ценное, не больше нескольких килограмм! Всё равно вам этого хватит до конца жизни! Не жадничайте, иначе перегрузите животных и попросту отстанете от передовых отрядов прорыва. А нам следует уходить единой, сжатой до предела колонной.

Имелся огромный положительный для прорыва фактор, что лошадей, старанов, оленей и прочих ездовых, тягловых животных хватало на всех. Когда началось восстание, все ворота успели перекрыть, и драпающая знать только в редких случаях вырывалась верхами. Да и впоследствии отряды сторонников, уходящие прочь, ускользали больше на своих двоих, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания.

Отрицательный фактор: на пути к вожделенным горам стоял весьма внушительный заслон неприятельских войск.

Так что на авангард колонны возлагалась самая тяжёлая задача – пробить брешь в рядах этого заслона. Ещё лучше и вернее – уничтожить его полностью. И тут тоже вождю восстания пришлось рвать глотку и использовать свою харизму, чтобы набрать добровольцев для ударного отряда. Потому что многие отчаянные рубаки, изначально бесшабашно кидавшиеся в любую потасовку, на данный день обрели степенность и рассудительность. И оправдывались весьма логично:

– Это вчера мы считались голытьбой и нам нечего было терять, кроме собственных цепей. А сегодня мы обеспеченные и богатые люди, зачинатели новых родов и новых кланов. Мы просто вынуждены себя сберечь для потомков.

Вот и пришлось Гроссеру, а также всем его ближайшим сторонникам и героям встать в первые ряды. Хотя такой грамотный руководитель, по всем правилам, должен был оставаться в тылах или вообще в арьергарде колонны. И только после такого личного примера ударный кулак удалось сформировать достаточной силы.

А там и время подошло для назначенной операции. Как раз на ночь штурмующие войска откатились в свои лагеря, и все собравшиеся покидать город стали выстраиваться колонной возле нужных ворот. И уже вдоль всей колонны промчался верхом предводитель восстания:

– Скорость! Помните: только скорость и непрестанное движение помогут нам во время прорыва! – кричал он возле каждого сформированного отряда. – Не останавливаться, что бы ни случилось! Только вперёд!

При этом он с досадой отмечал, что многие животные чрезмерно перегружены багажом. Не просто перемётные сумы висели на крупах, а упругие мешки разного боевого снаряжения, ценные латы и уникальные мечи, тяжёлые сумки с серебром и золотом, да и наспинные рюкзаки у многих выглядели уродливыми горбами. Но сейчас уже укорять соратников было бессмысленно, каждый решает сам за себя. Да и не факт, что кто-то отстанет во время пути. Вполне может так случиться, что больших сложностей на пути к горам не случится.

Ворота открыты, и первый отряд самых искусных лучников и арбалетчиков устремился вперёд. За ними начал разгон отряд тяжёлой кавалерии. Хватало и таких воинов среди восставших, которые могли сражаться в полном рыцарском облачении.

Следом за ними мчались лансьеры[1]. А уже потом змеился непрерывным потоком и весь остальной состав повстанческой армии. Сила! Мощь! Перед которой никто не устоит! Как бы… Потому что без павших подобный прорыв никак не мог обойтись. Да и стоящие в заслоне враги не стали в панике разбегаться. Пусть и не ожидали они именно в сей час вылазки из города, но сумели мобилизоваться и жёстко встретить ударное навершие всей колонны. Пусть и в меньшинстве они оказались на данном участке периметра, но умудрились на некоторое время задержать прорыв. Пусть и полегли при этом полностью.

В передних рядах гибли многие или оставались раненными на земле. Но непосредственно Гроссеру и его ближайшим сторонникам вначале сильно везло. А может, и воинское искусство помогало сражаться, не получая ранений? Хотя правильнее и вернее было бы назвать главную причину подобной удачи, вокруг которой и находился костяк лидеров. А именно: а’перв с невероятно развитыми умениями поощера.

Труммер в данном бою витийствовал, словно высший ангел. Все воздействия ему удавались с ходу, легко и с невероятной эффективностью. Он не только сбрасывал усталость со своих товарищей, но и почти постоянно устраивал «откаты» практически всем противникам, которые оказывались в радиусе его досягаемости. А этот радиус именно сегодня как-то резко, скачком раздвинулся до десяти метров. Наверное, этому посодействовали продолжительные эксперименты со сращиванием ран и устранением шрамов. Да и сам внутренний резерв личных сил значительно возрос за последний день.