Аргорад повернулся к Мире и провёл рукой по её щеке. Мира засмеялась и отвернулась. Она заметила Василису, и улыбка тут же исчезла с худого лица, а взгляд стал холодным и непроницаемым. Мира расправила плечи и строго обратилась к Аргораду.

– Я занесу отчёт вечером, – бросила она и, стремительно развернувшись, пошла прочь.

Аргорад, растерявшийся в первое мгновение, тоже увидел Василису, расплылся в смущённой улыбке и покраснел.

– Ох, Василиса, здравствуй, не ожидал тебя здесь встретить, – он стал похож на нашкодившего щенка, отчаянно делавшего вид, что к луже на полу не имеет никакого отношения.

Василиса вежливо улыбнулась, притворившись, что ничего не заметила.

– Я учила целительные чары с Белавой, была тут неподалёку и решила прогуляться.

– Ах да, наслышан. И как твои успехи?

– Если честно, никак, – пожала плечами Василиса. – Белава сказала, что я безнадёжна.

– Понимаю, она очень… гхм… прямолинейная чародейка, – Аргорад почесал затылок, на его лицо вернулось прежнее выражение беззаботности. – Но ты не переживай. Мало кому удаётся то, что удаётся тебе.

– А кому-то удавалось всё сразу? – Василиса посмотрела на тёмную воду. – Четыре стихии и целительные чары.

– Пожалуй, на моей памяти был только один такой чародей. Великий чародей.

– Дайте угадаю, Белогор Ратный?

Аргорад кивнул, заложил руки за спину и вгляделся в жёлтую листву над головой.

– Его сын тоже подавал большие надежды.

– У Белогора был сын?

– Мы служили вместе. Он был прекрасным Вороном. Одним из лучших. Полагаю, именно его Белогор хотел видеть на посту главнокомандующего Гвардии. Но мальчик погиб на задании. Пожертвовал собой ради напарницы. Они, кстати, собирались пожениться. Белогора это подкосило. Думаю, он не просто так ушёл тогда в Тёмные Леса. Знал, что уже не вернётся.

– Считаете, он…

– Белогор назначил нас – четверых командиров – на должности накануне ухода. Велел мне хранить независимость Гвардии и посадил на своё место в Совете. И просто ушёл.

– Но с ним были ученики…

– Они пошли за Белогором добровольно. Честолюбцы, которые хотели раскрыть тайны Тёмных Лесов. Думаю, это не было самоубийством в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово. Быть может, Белогор решил попробовать прыгнуть выше головы – и будь что будет. Он стал… безрассудным после утраты сына.

– Да, но тянуть за собой учеников…

– Это был их выбор, – ответ Аргорада прозвучал жёстко. – Белогор никого не заставлял следовать за собой.

– А та девушка? Напарница его сына. Что с ней стало?

– С ней ты встречалась недавно.

Василиса непонимающе уставилась на Аргорада.

– Сияна.

– Нет!..

– Все мы ломаемся. И все по-разному. Она ушла из Гвардии, связалась с упырями. Полагаю, это был её способ забыться. Отгородиться от прошлой жизни. Но не могу сказать точно. Я не видел её с похорон.

Василиса не могла поверить своим ушам. Неужели все эти похищенные мальчики – способ забыть своего жениха? Или приблизиться к нему? В груди всё сжалось от тоски и жалости.

– Что-то я разболтался с тобой, – на лицо Аргорада вновь вернулась беззаботная улыбка. – Пора бы и пообедать. Составишь мне компанию?

Василиса вежливо отказалась. Аппетита не было.

Расставшись с Василисой, Аргорад ещё долго вспоминал день, когда стал главнокомандующим Гвардии. Им троим – Аргораду, Белаве и Беремиру – едва стукнуло восемнадцать. А Мире не успело исполниться и семнадцать. Они не были готовы к этой ответственности, но им – как и многим в те годы – пришлось рано повзрослеть.

В тот день они охотились на болотах, где обосновалась стая гулей[7], разорявших кладбища на несколько вёрст вокруг.

– Это действительно гуль? – Мира встала в боевую стойку у края болота. – Они же в наших краях не водятся.

Аргорад пригляделся. Три десятка чудищ бродили по болоту, раскапывая кочки в поисках пищи. Они отдалённо напоминали людей. Сгорбленные, с ослиными копытами, они рыли почву руками с мощными чёрными когтями. Ни носа, ни ушей – зубастый череп, обтянутый серой кожей. Вместо глаз – два тлеющих огонька. Это были гули – без сомнения.

– Ещё не устала удивляться? После чёртовой войны у нас тут всё водится, – громко сказал Беремир, привлекая внимание трупоедов.

– Мы же хотели сделать всё незаметно! – шикнул на него Аргорад, но Беремир уже бросился в атаку.

– Кто бы сомневался, – проворчала Мира и принялась сплетать чары, чтобы прикрыть его.

Гули скопом бросились на Беремира, но тот ударил их огненным хлыстом. Чудища повалились на землю и заскулили, будто раненые псы. Аргорад тут же поднял ветер, позволяя разгореться пламени на их сухой мёртвой коже.

– Командная работа, помнишь? – Мира встала рядом с Беремиром, заставляя сразу пятерых гулей намертво увязнуть в земле. Ей для этого даже не нужно было делать пассы руками – хватило лёгкого движения указательным пальцем.

– Ну, так успевайте за мной, – подмигнул Беремир, заставляя ещё двух гулей вспыхнуть. – Ну что, Мира? Прыгнем через костёр? Дашь мне свою красивую ручку?

– Шут гороховый, – Мира закатила глаза. А Беремир задорно рассмеялся и скорчил рожу, будто подтверждая её слова.

– Где Белава? – крикнул Аргорад, оглядываясь по сторонам. – Она была за мной!

Гули оттесняли Белаву к центру болота. Она прыгала с кочки на кочку, уворачиваясь от острых когтей и зубов. Оказалась одна против десятка чудищ.

– Нужно ей помочь! – Аргорад бросился было на выручку, но опоздал.

Белава добралась до самого центра болота и взмахнула руками. Вода взметнулась коричневой стеной, поглощая гулей, которым не повезло преследовать чародейку.

– Мо́лодцы, вас матушка не учила мыться? Я за таких грязнуль замуж не пойду! – захохотала она, позволяя болотной мути с плотоядным чавканьем проглотить добычу.

– Вот и всё! – Беремир щелчком пальцев обратил последних гулей в горстки пепла. – Разочаровывающе скучно.

– Это не игры, Беремир, – Мира поправила красный кафтан. – Мы должны верой и правдой служить на благо людей, а не развлекаться. Мы первые ученики Белогора, Избранные Всадники, мы…

– О, бо-оги, Мира. Никакие мы не избранные, мы просто сильнее остальных остолопов, что Белогор набрал в Гвардию. Ты же видела этих воспитанников. Не чары, а пуки домового.